- Зачем я спал там..? - отчаянно спрашивали мыли. - И где Вилл? Он не мог забыть про меня...
Решил позвать лакея, но вместо громкого и чёткого обращения, вышло жалкое и трусливое:
- Вв-вилл-л...
Виктор испугался. В глазах помутнело, а в горле сжало:
- Йй-я ззз-заик-кка..? - ужаснулся. - Ззз-заик-ка..? Ннн-нет-т...
- Этого не могло случиться, - продолжили мысли. - Я не мог стать заикой. Только не я. Нет... - закрыл лицо ладонями, глядя сквозь пальцы. - Нет... Этого не могло случиться...
Картинка поплыла. Образы быстро потеряли очертания. Свет стал аморфным. Моргнул. На щеки стекли две солёные капли, что быстро дошли к рукам и расплылись по кистям. Спустя минуту, зашёл лакей с новым стаканом в руке. Закрыл дверь. Замирание Виктора его насторожило. Гонщик почти не дышал. Вилл присел рядом и протянул воду. Тот только заторможенно покачал головой, глядя в пустоту.
- Выпей воды. Должно помочь.
- Ннн-не ппп-пом-ммож-жет...
Вилл испугался:
- Это с перепугу такое?
Тот кивнул. Вытер слёзы и опустил руки. Вздохнул:
- Йй-а кк-кал-ллек-ка...
- Ты не калека... - обнял за плечо, поставив воду на прикроватный столик.
- Ддд-да...
- Я не могу нормально говорить, - начали мысли. - Вилл, я калека...
Пару минут, они сидели молчали. Виктор отчаянно смотрел в пол, а лакей пытался успокоить. К сожалению, его попытки были обречены на провал. Гонщику было совсем не до утешительных фраз. Отчасти, они раздражали. Хотелось тишины, а не пустых слов. Молодой человек не выдержал. Он поднялся. Небрежно, рукавами вытер лицо и направился к столу, справа от выхода, над которым, так же, было зеркало в резной оправе. Быстро открыл верхний ящик и достал блокнот на пружине с ручкой. Открыл пустую страницу. Начал писать. Каллиграфические буквы быстро заполнили несколько клетчатых строк. Протянул текст лакею и печально посмотрел на него. Вилл, как только прочёл, поднялся, кивнул, отдал блокнот и вышел. Гонщик провёл его печальным взглядом и тихо вздохнул. Дверь закрылась. Посмотрел на страницу с записью:
- Видимо, это единственный способ общения... Сейчас...
Сел на матрас, положил блокнот и ручку на покрывало. Закрыл лицо руками и согнулся. На листке красовалось:"Я хочу побыть один". Данное желание было предоставленно, но лучше от этого не стало. Спустя около десяти минут, он поднялся и совсем без охоты поплёлся в ванную. Запах от рубашки совсем не побуждал к счастливой жизни. Прямо у двери вспомнил про блокнот. Вернулся и взял его, спрятав ручку между страниц. Продолжил путь. Вышел в коридор.
Тут уже было светлее. Лучи солнца стали ярче и начали лучше освещать холл, лестницу и другие помещения. Направо и налево были коридоры. Практически сразу, перед глазами, виднелся широкий холл со вторым светом и двойная входная дверь, по бокам которой, в три ряда, располагались высокие окна в приоткрытых бордовых занавесках. Вниз, по правой стороне, прилегая к стене, спускалась массивная, изогнутая по дуге, лестница. Так же, в некоторых углах стояли крупные горшки с растениями. Некоторые из которых напоминали странные маленькие пальмы.
Вздохнул, посмотрел на окна. Газон успел избавиться от тумана и утонуть в редких лучах солнца. Возможно, если бы не заикание, он бы обрадовался. Солнечной погоды не было уже давно.
- Хм. Как подарок на день рождения, - безрадостно промелькнуло в мыслях.
Начал спускаться, попутно сжимая блокнот. Левая рука скользила по перилам. Глаза смотрели только под ноги. Неопрятный, помятый, бледный и безрадостный он плёлся в ванную, желая ни с кем не встретиться глазами. Данному виду мог испугаться кто-угодно. Виктор был похож на мертвеца. Он как мрачный жнец перемещался по коридорам в поиске неприкаянных душ в своём тёмном одеянии и пугал любого, кто на него посмотрит.
Спустя время, с меланхолией на перевес, пришёл куда хотел. Разделся. Залез в ванную и сидел в тёплой воде около получаса, смотря только в одну точку на стене. Подобрал и обнял колени, не отрывая взгляда, прикрыл ими несчастный рот. Страдания и отчаяние вихрем кружились внутри, но не выходили наружу. Через три десятка минут, когда вода окончательно остыла, Виктор, всё-таки, решил помыться и привести себя в порядок. Справился за десять минут. После, надел халат, спрятал в карман блокнот и поплёлся обратно. По дороге, встретил двух горничных и чуть не сгорел от стыда. Подобный его вид не должны были видеть. Эти мокрые волосы, наброшенный халат с небрежно завязанным узлом, домашние тапочки. Молодой человек сжался от вида двух дам, что шли напротив. Виктор жалобно попятился назад. Опустил виноватый взгляд и прикрыл его ладонью. Женщины, что издалека заметили сына работодателя, опустили головы и поспешили по своим делам. Разминулись.
- Из-з-звин-н-нит-те... - тихо вышло из него.
- Я жалкий... - промелькнуло в голове.
Домработницы удалились. Молодой человек стыдливо посмотрел по сторонам и поспешил к себе в комнату, прикрыв глаза ладонью. Зашёл. Закрылся. Несколько минут отходил. Когда немного пришёл в себя, ещё раз вытер голову судорожными движениями и оделся, взяв одежду из шкафа, рядом со столом и стеллажемстеллажом полным наград и кубков, что стоял аккурат напротив кровати. Теперь, Виктор был похож на цивилизованного человека, в рубашке и брюках. Чёрные ткани резко контрастировали с его белой кожей и бледными глазами. Неохотно подошёл к зеркалу, чтоб причесаться, но увиденное отобрало любое желание делать это. Лицо в отражении было абсолютно несчастно и подавленно. Печальный взгляд выглядывал из-за опущенных бровей. Уголки губ, так же, ползли вниз, слегка выкатив нижнюю губу. Глаза наливались слезьмислезами, а лоб, в напряжении, обзавелся парой морщин. Бледность распространялась на абсолютно всё лицо. Кожа, губы, пустые глаза. Разве что, пятна под этими глазами были чёрные. Молодой человек отвернулся. Он не хотел смотреть на этот ужас ещё раз. Отражение только усугубляло настроение. Но причесаться, всё-таки, надо было. Виктор бессильно стиснул зубы, взял гребешок в одном из ящиков и, не глядя в зеркало, зачесал всё назад. После, убрал тонкую расчёску на место. Спокойно достал из халата блокнот и положил на стол. Лишний раз видеть своё отражение не хотелось, так что набросил на раму халат и закрыл всю стеклянную поверхность. Настроения или желания делать что либо не было, но надо было. Пересилил себя, взял блокнот и вышел. Спустился в гараж. Найдя авто, открыл и достал пистолет из бардачка, вместе со вторым магазином. Отправился обратно. Никого по дороге, не удивило оружие в руке у холерика с плохим настроением. Все жители давно привыкли, что Виктор может расхаживать с пистолетом и ничего более. Оружие всего-лишь было. Молодой человек не собирался целиться в кого-то, а тем более стрелять. Поднялся. На столе разложил полотенце и начал разбирать пистолет, раскладывая все детали как по линейке. После, принялся чистить его, смазывать и заряжать. За таким делом быстро успокоился и немного абстрагировался. В середине процесса вспомнил о Яне. Задумался и поник.
Приятель же, всё ещё сопел в подушку, лёжа на животе и смотрел яркие сны с участием Мерседесов и Агаты.
Через десять минут, в комнату постучали. Виктор озадачился. Вытер руки об угол полотенца. Вяло подошёл и открыл. На пороге стоял Вилл. Лакей уже был при полном параде, в своем синем костюме и белой рубашке с бабочкой. Молодой человек звал на завтрак. Гонщик кивнул и негромко начал:
- Сп-пппп... - с каждой новой запинкой голос становился всё тише и отчаяннее, - па-ссс-сиб-ббб... - звук практически исчез, опустил голову, - бо...
Виктор тяжело вздохнул. Лакей повторил отчаянный звук и печально сообщил приходить через пять минут. Молодой человек ответил небольшим кивком. После, Вилл ушёл, оставив знакомого наедине. Тот вернулся в комнату и не знал куда себя деть от отчаяния. Закричать? Завопить? Зарыдать..? Он не понимал, что делать и как общаться. Тяжело и с дрожью выдохнул. Быстро закончил с пистолетом, собрал его и отправился мыть руки, после - в столовую. За длинным деревянным столом уже сидели все родственники. Это были дедушки, бабушки и отец. Хозяин дома сидел во главе, спиной к окнам. Место Виктора было напротив, рядом с грозным дедом, с которым он был сильно похож, и бабушкой по маминой линии. Молодой человек сдержанно кивнул всем в знак приветствия и сел. Возле стены, слева от него и входа, с руками за спиной стоял Вилл. Лакей был с приподнятой головой и взглядом куда-то вверх. В комнату зашёл дворецкий. Строгий мужчина в чёрном смокинге и очках, объявил о начала завтрака. Занесли немногочисленные блюда. Виктор, без энтузиазма, осмотрел тарелки. Казалось, начинало пахнуть чем-то вкусным. Молодой человек положил закрытый блокнот на край стола, перенёс тканевую салфетку себе на колени и опустил печальный взгляд. Бабушку запеспокоилазабеспокоила эта хандра. Заглянула в любимые глаза и негромко спросила: