СУМАСШЕДШИЙ. Если комиссар Бертоццо позволит, я как руководитель криминалистической лаборатории…
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Да кому вы заливаете? Что вы делаете? Не прикасайтесь к ящику!.. Это опасно!
СУМАСШЕДШИЙ (толкает его локтем). Я из криминалистической лаборатории. И прошу всех отойти подальше.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Вы действительно в этом разбираетесь?
СУМАСШЕДШИЙ. (оглядывая его презрительным взглядом). Видите ли, синьорина, эта бомба настолько сложна… посмотрите, сколько здесь проводов, два детонатора… реле замедленного действия, запальный механизм, рычаги и регуляторы… Она так сложна, повторяю, что внутрь можно запрятать второе взрывное устройство, поставленное на определенное время, и никто не сумеет отыскать его, пока не разберет бомбу по частям, а для этого понадобится целый день, поверьте мне… а бомба возьмет и взорвется — бум!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ (Бертоццо). Он, похоже, и в самом деле разбирается, как вы считаете?
ПЕРВЫЙ КОМИССАР (упрямо). Возможно… но это не Пиччини.
СУМАСШЕДШИЙ. Вот почему, господа, предпочли утратить автограф убийц, как сказала синьорина… и взорвали бомбу где-то на дворе, а вдруг она сработает в людном месте, и жертв окажется больше, чем от первой бомбы… Убедил вас?
ЖУРНАЛИСТКА. Да, на этот раз вы меня действительно убедили.
СУМАСШЕДШИЙ. Я и себя сумел убедить.
ПЕРВЫЙ КЛМИССАР. И меня тоже. Браво, это прекрасная догадка! (Хватает его за руку и крепко пожимает ее, деревянный протез остается у него в руках).
СУМАСШЕДШИЙ. Ну вот, оторвали мне руку. Я же предупреждал, что…
ВТОРОЙ КОМИССАР. Извините.
СУМАСШЕДШИЙ. Теперь остается только ногу оторвать (говоря так, вставляет на место руку).
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ (к Бертоццо). Скажите что-нибудь и вы, Бертоццо, покажите, что мы тоже не лыком шиты. (И ободряюще хлопает его по плечу).
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. К вашим услугам. Настоящая бомба была гораздо сложнее. Я видел ее. Но и эта, без сомнения, сработана хорошо, большими специалистами, одним словом, профессионалами.
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Осторожнее!
ЖУРНАЛИСТКА. Профессионалами? Военными, должно быть?
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Более, чем возможно. (Все вместе дают ему толчки).
НАЧАЛЬНИК НОЛИЦИИ. Несчастный:…
НАЧАЛЬНИК НОЛИЦИИ. Ай! За что? Что я такого сказал?
ЖУРНАЛИСТКА (заканчивая записывать). Прекрасно, таким образом, вы хоть и отлично понимали, что изготовить и установить столь сложную бомбу могут только люди, обладающие немалыми знаниями и опытом, профессионалы, возможно, даже военные, тем не менее спешно обрушились на единственную жалкую группку анархистов, оставив в покое все другие следы… и вам нет нужды уточнять, какого они цвета и каких партий!
СУМАСШЕДШИЙ. Конечно, если вы придерживаетесь версии Бертоццо, которая, впрочем, не может служить эталоном… потому что комиссар не полноценный специалист по взрывчатке… а просто из любопытства интересуется бомбами, такое у него хобби!
ПЕРВЫЙ КОМИССАР (обиженно). Что значит — хобби! Как это я не разбираюсь? Откуда вы знаете? И вообще, кто вы такой?! (Обращается к Начальнику и Второму комиссару). Кто это? Скажите мне, наконец! (Получает новые толчки, которые вынуждают его сесть).
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Тихо, тихо…
ВТОРОЙ КОМИССАР. Успокойся…
ЖУРНАЛИСТКА. Успокойтесь, комиссар… придите в себя… Я уверена, все, что он сказал, правда. И так же несомненно, что вся полиция и магистратура принялись скопом обвинять в преступлении, простите мне, самую сумасбродную и смешную кучку баламутов — группку анархистов во главе с танцором!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Вы правы, они были баламутами, как вы остроумно сказали, но это лишь фасад, которым они прикрывались, чтобы не бросаться в глаза.
ЖУРНАЛИСТКА. Совершенно справедливо. А что обнаруживается за фасадом? А вот что: из десяти членов банды двое были из ваших — два осведомителя или, вернее, шпиона и провокатора. Один — римский фашист, известный всем, кроме этих смутьянов, а другой — агент из полиции, тоже загримированный под анархиста.
СУМАСШЕДШИЙ. Вот-вот: агент, загримированный под анархиста… Не понимаю, как они могли верить такому. Я знаю его, это орел, который на вопрос, кто такой Бакунин, ответит: это швейцарский сыр без дырок!
ПЕРВЫЙ КОМИССАР. Как все-таки бесит меня этот тип — все-то ему известно, все открыто… И все же я знаю его!
НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Я не совсем согласен с вами, капитан. Этот наш агент-осведомитель на самом деле превосходный кадр. прекрасно подготовленный!