Немного позже Аня узнала причину странной танцующей походки Толика — травма позвоночника во время аварии на соревнованиях.
Она перестала смеяться над Толиком, и с тех пор ее не оставляло чувство вины. Иногда приглушенное, а иногда мучительно явное, так что Ане хотелось застонать, чтобы избавиться от него. В конце концов, это не она была тем разукрашенным рекламными объявлениями щитом перед зрительскими трибунами, в который на полной скорости врезался Толик, потеряв навсегда возможность стать чемпионом.
Аня познакомилась с Толиком, когда гостила на даче у Наташи и ее мужа Алика, несколько располневшего и начавшего лысеть к тридцати годам синхронного переводчика, обладателя неподражаемого обаяния. Голос Алика был знаком половине любителей пиратского видео в стране.
Теплый летний день, свежесть с ручья, шашлыки, белое венгерское вино… Толик был другом детства Алика и пользовался правом появляться в его жизни без предупреждения. И в тот день он выбрался из камышовых зарослей так же внезапно, как молодой фавн.
— Знакомься, Аня, знакомься, — засмеялся Алик громким и довольным смехом. — Ты все в облаках витаешь, сейчас Толик тебя развлечет.
Была откупорена еще одна бутылка.
Аня не отрывала глаз от вновь пришедшего и ей хотелось протянуть руку, чтобы вытащить зеленый листок, запутавшийся в волосах Толика. Невероятно, но ей хотелось позаботиться о нем.
Взглянув мельком на Наташу, Аня удивилась — та хмурила брови.
— Что, красавица, не рада? — поинтересовался Толик, налегая на вино.
— Стихийное бедствие. Кто же ему обрадуется?
— Наташа, — подшучивал Алик, — сколько мы с тобой живем, Толик в любой момент имеет право порадовать меня своим приходом. Мы ведь договаривались.
— Что-то не помню я никакого Толика во времена, когда ты за мной ухаживал.
— А разве я за тобой ухаживал? — веселился Алик.
— А зачем же ты на мне женился? — Наташа едва сдерживала улыбку, продолжая хмуриться для порядка.
— Это просто. Смотрю, женщина страдает, и думаю — осчастливлю хоть кого-нибудь в жизни.
Эту забавную песенку двух любящих супругов Аня знала наизусть, но благодаря новому участнику в ней появились неожиданные нюансы.
— А ты бы, интересно, женился на мне? — обратилась Наташа к Толику.
— Ни за что, — ответил Толик.
— Это почему же? — возмутился Алик.
— Наташа слишком умна и властна. А я свободолюбив.
— Какой двусмысленный комплимент, — сердиться Наташа больше не могла.
Аня видела, что эти трое вели свою партию как по нотам. Она вмешалась неожиданно для самой себя.
— А на мне вы бы женились? — Она посмотрела Толику в глаза.
Он замолчал, наморщил лоб. Все затаили дыхание. На дереве, в тени которого происходил пикник, завела свою скрипучую брачную песнь цикада. Аня закинула голову, и солнечный свет ударил ей в глаза, ослепил. Цикада заходилась прямо над Аней.
Когда раздался взрыв всеобщего хохота, Аня поняла, что прослушала ответ. Это ее нисколько не опечалило. Все было так хорошо в тот день, что Аня могла назвать себя счастливицей.
Через три или четыре дня Аня с Толиком подали заявление в загс.
На их свадьбе подруга Наташа хмурилась, но молчала. Влиять на кого-то в момент принятия решения было не в ее правилах.
— Боюсь, что это ужасное совпадение, — произнес следователь, тот самый пожилой офицер, который вслед за дежурной бригадой навещал Аню в аптеке в памятную ночь визита двух торговцев запрещенным лекарством.
Аня с большим трудом разыскала его в сумрачных и плохо проветренных недрах районного отделения милиции, потом долго сидела на исцарапанной нецензурной бранью лавочке напротив двери в его кабинет.
Она прокручивала в голове все подробности снова и снова, думала, как бы поточнее все описать, но никак не ожидала, что ей объявят о несчастном случае.
— Как же так, — возмутилась она, — неужели вы не видите здесь никакой связи? Ведь астарол запрещен, это какая-то чудовищная халатность с вашей стороны…
Милиционер прервал ее энергичным жестом. Аня подавленно замолчала.
— Вы собираетесь дать мне бесплатный урок оперативной работы? — Все время, пока они разговаривали, следователь звенел в полупустом стакане с чаем алюминиевой ложечкой. Ане он не предложил ни чаю, ни кофе.
— Нет, но…
— Я ничего не желаю знать об этом вашем астароте.
— Какой же он мой? Астарол, а не астарот.
— Подождите здесь минутку, если вы не торопитесь. С вами хотят побеседовать.
— О чем?
— Понятия не имею. Подождите. — Милиционер встал и вышел из кабинета.