В «Рокси» их чуть не задавили насмерть поклонники звезды. Но Ане было отчаянно весело. Это совсем не было похоже на отчеты и деловые ужины. Это не было похоже ни на что в ее жизни. Она почувствовала себя пятнадцатилетней и не могла определить, хорошо это или плохо.
Мышка везде находила знакомых или заводила новые знакомства. Ей не сиделось на одном месте, и они перемещались из одного заведения в другое. Они жили в том ритме, который через мощные звуковые усилители навязывала им электронная басовая бочка.
Однажды Аня проснулась на барже в три часа дня и поняла, что больше не может спать.
Послонялась по комнате, вскипятила чайник. От свистка чайника проснулась Мышка.
— Слушай, — сказала Аня, — может, сходим в музей для разнообразия, посмотрим на «Ночной дозор» Рембрандта или на «Вавилонскую башню» Брейгеля. Или в Музей Ван Гога. И потом, я совсем не видела города. Можно покататься на прогулочном катере, погулять по Блошиному рынку, а потом пойти в Музей мореплавания. Зря я, что ли, изучала путеводитель по Амстердаму в Москве?
— В музей? — Мышка пожала плечами. — Никогда не приходило в голову посещать в Амстердаме музеи или квартал красных фонарей. Можем сходить.
Но пока они собирались, стемнело. Они приняли по маленькой темно-зеленой таблетке и отправились в клуб «Готика».
Стены внутри были затянуты плотной черной тканью, зеркальный пол отражал танцующих в красных лучах света людей. Ане эта обстановка напомнила одну маленькую подмосковную лабораторию. Клуб назывался «Готика», а значит, должен был напоминать о восставших из гроба покойниках. Но Аню ничем нельзя было напугать после Мышкиной таблетки.
Аня иногда наблюдала, как Мышка болтает со своими знакомыми и что-то перекочевывает из их карманов в Мышкину ладонь.
Ане представилось, как чернокожий подросток подходит к Мышке и предлагает ей настоящий очищенный астарол прямо из Москвы.
Это видение настигло Аню в разгар веселья. Она вдруг остановилась и потрогала Мышку, оказавшуюся рядом, за плечо. Рука показалась ей онемевшей, ладонь покалывало. Мышка не обратила на этот жест внимания.
Аня выбралась из душного клуба на улицу. Сердце у нее заныло от беспричинного страха. Во рту пересохло. Мышцы лица болели, потому что Аня все время стискивала зубы.
Аня попыталась расслабиться и прислонилась к стене. Она словно заснула в горячей ванной, а проснулась в остывшей. Заснула под наркозом, но действие его кончилось, и она очнулась на холодном жестком столе в слепящем свете операционной.
В глазах Ани заметались тени, как на прозрачном экране, висящем перед самым лицом. Тени превратились в помехи и искажения, картинка начала на короткие мгновения пропадать. Хотелось постучать по корпусу или подергать антенну. Хотелось убрать с лица эту пленку. Аня протянула руку, и та провалилась в пустоту.
Что-то монотонно и надрывно жужжало за соседней тонкой стеной мира, съежившегося до размеров Аниного тела. Улица впереди была пуста за исключением маленького шарманщика, тащившего за собой по другой стороне огромную размалеванную шарманку на колесах. Шарманка то пропадала, то вновь появлялась. Безжизненный скрип ее колес отдавался в ушах, наматывал Анин слух на оси.
Что-то плохое произошло с Аней. Чернота заклубилась внизу ее живота и распространилась по всему телу, парализовав движения и мысли. Аня затаила дыхание, ожидая, пока страх пройдет.
Ей нужно домой, выпить реладорма и уснуть. Тогда страх отпустит ее и займется кем-нибудь другим. Аня не понимала, что до дома несколько часов лету, а когда поняла, не смогла сделать ни шагу.
Вернее, одна треть Ани этого не понимала. Вторая старалась думать как можно меньше.
«Ничего особенного не происходит», — вяло втолковывала вторая треть первой. А третья треть была парализующей чернотой. Бежать Ане от них троих было некуда.
— Тебе нехорошо? — услышала Аня голос Мышки и ничего не ответила. Вторая треть не позволила. — Поехали спать, — сказала Мышка, и Аня наконец увидела ее — пятна лихорадочного румянца расцвели на восковой бледности лице, глаза запали и потемнели, на губах проступила и запеклась корка, как будто Мышка заблудилась в пустыне и не пила много дней.
«Неужели я выгляжу так же?» — испугалась Аня.
В ту же секунду Мышка пропала. Аня едва сдержалась, чтобы не закричать.
— Сейчас все пройдет, — появилась снова Мышка. Она просто наклонилась, чтобы завязать шнурок. — Станет посвободнее. Еще пару раз может накатить, но это не дольше минуты. К тому же ничего страшного не происходит. И я здесь, неподалеку.