— А там никого чужого не будет. Ну разве что человек двадцать — двадцать пять близких друзей.
Аня благодарно улыбнулась:
— Мне хотелось бы и свою елку нарядить. А она еще не куплена.
— Тогда сделаем так. — Мышка была полна энергии, и Аня рядом с ней выглядела бледным, замученным узником, сбежавшим из тюрьмы строгого режима. — Ты едешь домой, отдыхаешь, наряжаешь свою елку. А тридцать первого садишься в машину и отправляешься вот по этому адресу.
Мышка порылась в многочисленных карманах своей черной куртки, выкладывая на капот подвернувшегося пустого такси поочередно мятные пастилки, бумажные салфетки, презерватив в надорванной упаковке, одноразовый пакетик жидкого мыла с телефоном и адресом гостиницы «Бельведер» в Амстердаме, откуда они сбежали.
Наконец она нашла то, что искала. Это была визитная карточка: загородный «Теннис-отель». Адрес такой-то, проезд такой-то. Рядом с названием была нарисована игривая избушка на курьих ножках, которая приподнялась с гнезда и с изумлением обнаружила, что снесла и высиживает десяток теннисных мячей.
— Мне бы очень хотелось встретить этот Новый год с тобой в одной компании. Что ты об этом думаешь?
Аня была польщена и не понимала, чем вызвана такая любовь Мышки. Визитную карточку «Теннис-отеля» Аня спрятала в бумажник.
— По крайней мере я обещаю тебе, что постараюсь. Если буду выбирать из нескольких приглашений — твое будет самым весомым. Но до тридцать первого еще дожить нужно.
— А никто из нас и не собирается умирать, — пошутила Мышка.
Тут подошел ее автобус, и она, распихав свои мелочи назад по карманам и крикнув на прощание «Ну отлично!», исчезла за захлопнувшейся дверью точно так же неожиданно, как при их первой встрече.
Аня помахала замерзшему заднему стеклу отъезжающего автобуса. Она надеялась, что Мышка видит ее и сейчас отвечает тем же жестом.
Внутри подземной стоянки было не так холодно, как снаружи, но Ане все равно пришлось долго прогревать двигатель, прежде чем она смогла испытать облегчение, покинув территорию аэропорта.
Москва ничуть не изменилась за время ее отсутствия: все те же грязноватые сугробы, хмурое небо, порывистый ветер. Невесело одетые пешеходы и скользкая проезжая часть. Только флажков на столбах и цветных фонариков на вывесках прибавилось.
Но Аня была дома, и ей все нравилось вокруг, вызывало тихую глубокую радость.
Пока она пробиралась, протискивалась сквозь пробки, быстро стемнело. Аня включила фары и старалась не обращать внимания на излучающий зеленоватое фосфорное свечение циферблат на приборной доске, когда в очередной раз застревала на перекрестке.
Ее соседи по пробкам на лимузинах и малолитражках яростно сигналили, только усиливая общую нервозность, но ничего изменить не могли.
За два квартала до дома Аня притормозила и зашла в универсальный магазин. Купила свежемороженой еды в коробках, овощей, йогуртов, тюбик зубной пасты. В отделе спиртного выбрала бутылку шампанского «Асти».
Хотя до Нового года еще нужно было дожить.
С большим, тяжелым бумажным пакетом, готовым в любой момент лопнуть, Аня осторожно пошла к машине по скользкому тротуару.
За три метра до цели ее чуть не сбили с ног двое мальчишек лет десяти-одиннадцати в новогодних масках волка и ягненка.
Ягненок преследовал волка, размахивая прозрачной пластиковой тростью, полной конфет. Когда волк наткнулся на Аню, ягненок с размаху треснул волка тростью. Трость лопнула, и во все стороны брызнули конфеты.
Аня чуть не выронила бутылку шампанского, но удержалась, схватившись рукой за воротник пальто мальчишки-ягненка.
С облегчением сбросила груз на заднее сиденье и поехала домой.
Отправив продукты в холодильник, Аня залезла в горячую ванну. И поняла, что если сейчас же не заставит себя выйти, то заснет. Сделав над собой усилие, выбралась из воды, вытерлась и прошла в спальню.
Поменяла постельное белье, легла и накрылась одеялом. Приятнее всего оказаться в собственной постели после нескольких дней путешествия.
Никаких осколков, пятен, тряпок и кровавых надписей, а тем более трупов в своей квартире Аня не обнаружила.
Сквозь сон она слышала, как надрывается телефон, но только натянула одеяло на голову.
Разбудили Аню те же самые надрывные звонки. Она потянулась в кровати и зажмурила глаза.
Из-за неплотно задернутых занавесок в комнату пробивался пыльный слепящий солнечный луч. Это было первое солнце за неполные два месяца, которые Аня прожила в невеселой компании страха.