– Я не игрушка, Уэст.
У нее нет других аргументов, так что я знаю, что победил. Я также замечаю, что она не подвергла сомнению мое намеренно расплывчатое предложение пообедать в выбранное мной время и месте. Эрин довольно скоро поймет, что эта фраза не имеет никакого отношения к тому, что я выбираю, ужинать ли нам в семь у меня дома или в восемь в ресторане на Стрип.
– Не игрушка, – вместо этого я заверяю ее.
Тишина. Она заламывает руки и продолжает смотреть вниз из окна, словно загнанная в угол и ищущая выход.
– Эрин, я попытаюсь убедить тебя, может, даже подтолкну. Но я не могу заставить тебя подписать контракт, и мы оба это знаем.
– Вероятно, он не имеет юридической силы.
Да, но после долгих лет обучения и нескольких лет работы в компании размером с "Куэйд Энтерпрайзис" я понял ценность соглашений. Чем крепче, тем лучше.
– Я просто хотел, чтобы границы и правила между нами были предельно ясны.
Эрин нервно постукивает большим пальцем по бедру, отказываясь смотреть в мою сторону.
– Но я не вижу здесь никаких границ для тебя. Я не могу беспокоить тебя в офисе, если только это не срочно. Я не могу протестовать, если тебе приходится работать допоздна или по выходным. И я не могу расторгнуть это соглашение, не потеряв все до последнего цента, что ты мне должен. Где моя защита?
Я впечатлен. Она торгуется жестче, чем я ожидал.
– У тебя будет своя ванная комната. Если ты там, я буду держаться подальше. Если я нарушу твое личное пространство, я буду должен... скажем, тысячу долларов.
– Десять.
– Извини?
– Десять тысяч, – возражает она. – Этот контракт и так больше в твою пользу. Должно быть что-то, что имеет для меня значительный вес.
– Ванная комната предназначена для того, чтобы ты могла позаботиться о своих личных нуждах. Это небезопасное место для тебя, чтобы прятаться. Если ты согласна с этой интерпретацией, тогда все в порядке. Я буду платить тебе по десять тысяч долларов каждый раз, когда нарушу твое уединение.
– Ты должен увеличить мое обслуживание.
Я поднимаю бровь.
– В смысле?
Наконец она поворачивается ко мне, и я вижу на ее лице сомнения. Она тянет время. Она боится того, что будет дальше.
Я смягчаюсь.
– Ну...
Она сглатывает.
– Как и на любой работе, если я работаю две недели, а потом увольняюсь, мне платят за время, проведенное на этой должности.
Значит, она ищет пункт о досрочном прекращении. Может быть, она точно подсчитала, сколько денег ей нужно наскрести, пока "Ява и Джекс" будет закрыта, и намерена оставаться только на это время – ни минутой больше.
– Ты подрядчик, а не наемный работник. Ты зарабатываешь проектом, а не по часам. Я заплачу тебе, когда работа будет сделана.
Ее рот кривится в хмурой гримасе.
– Может, тебе стоит заплатить мне оргазмом?
Теперь она бьет ниже пояса. Потому что она чувствует себя беспомощной? Потому что ей не терпится подраться? В любом случае, я не могу оставить эту спорную точку. Я даже не уверен, что шести недель будет достаточно, чтобы вернуть ее, поэтому я не могу договориться ни о чем, что потенциально позволит ей уйти раньше.
– Дело не только в сексе, Эрин.
Я медленно подхожу ближе, давая ей время убежать.
– Это касается и твоей компании тоже. Если тебе станет легче от осознания того, что я скучал по тебе последние три года и сожалею о том, что мы не смогли провести это время вместе, я признаю это. Но я отказываюсь компенсировать это половым актом. Как ты метко заметила, когда я впервые сделал тебе предложение, ты не шлюха. Есть еще возражения?
Она плотно сжимает губы.
– В соглашении сказано, что тебе требуется минимум час разговоров в день. Это включает в себя разговор во время ужина?
– Если хочешь.
– Хочу. Я также хотела бы, чтобы ты пояснил, что подразумеваешь под "презентабельным видом", когда мы выходим.
– Одета соответственно случаю и по моему вкусу.
– Значит, я могу тратить время на подготовку, и только ты имеешь право сказать, что все не в порядке и что я должна начать все сначала?
– Если ты предпочитаешь, мы можем обсудить все заранее, чтобы избежать пустой траты времени и энергии.
Наконец, я сокращаю расстояние между нами.
– Я думаю, ты выдумываешь возражения, чтобы избежать того, что произойдет дальше. Я хочу тебя, Эрин. Я не делал из этого секрета. Я внесу поправки в контракт, как мы уже обсуждали, но как только это будет сделано, и мы подпишем, я ожидаю, что ты начнешь соблюдать соглашение.
– Сняв с себя одежду, забравшись в твою постель и раздвинув ноги?
– Если это то, чего я захочу, то да.
Она поворачивается ко мне спиной.
– Ты действительно ублюдок.
Я мрачно улыбаюсь. Я знал, что вернуть ее будет нелегко...но делаю успехи.
– Ты подписываешь или нет?
– Где мой багаж?
– В моей спальне.
Она закатывает глаза.
– Конечно. Подожди здесь.
У меня нет ни малейшего намерения делать что-либо подобное. Вместо этого я иду за ней по коридору в главную спальню. Хотя бежевые тона нейтральны, сам декор невероятно безвкусен. На самом деле мне не нужно 6 400 квадратных футов для себя, и моя одежда никогда не сможет занять все пространство в огромном шкафу. Но виды в этом высотном пентхаусе не имеют себе равных. Из патио открывается панорамный вид на Стрип. Этот пентхаус просто нуждается в косметическом ремонте, прежде чем он будет ощущаться домом.
– Почему я не удивлена, что ты преследуешь меня? – бормочет она. – И почему эта массивная кровать выглядит так, будто миллион ярких извращенных фантазий могли бы осуществиться здесь?
– Ты все еще тянешь время.
Эрин вздыхает, роется в одной из сумок и достает конверт и ручку, которые я ей оставил.
– Ну и пожалуйста. Вот, держи.
– Прошу прощения.
Я направляюсь в свой домашний офис.
Десять минут. Вот как долго я буду вынужден сдерживать свое предвкушение, чтобы внести необходимые изменения.
– Я выпью еще вина, – кричит она мне вслед. – Ты заказал десерт?
– В холодильнике, – отвечаю я.
Она может и не признаться, как взволнована, когда открывает контейнер, но когда она кладет в рот кусочек шоколадной панна котты, покрытой банановым рикоттовым печеньем, она сходит с ума. Эта женщина обожает десерт. И особенно она любит шоколад.
Как бы это ни раздражало, я запираюсь в кабинете на достаточно долго, чтобы набросать проект изменений, которые мы обсуждали. Я звоню адвокату, чтобы получить подтверждение. Я плачу ему за то, чтобы он был доступен мне днем и ночью. К счастью, он не заставляет меня ждать. В тот момент, когда я внес изменения, он отправил мне по электронной почте новый документ. Я замечаю, что мои руки дрожат, когда я вытаскиваю его из принтера, подписываю и складываю в новый хрустящий конверт.
Тяжело вздохнув, я встаю и нахожу Эрин, вернувшуюся в столовую со стаканом каберне в одной руке и вилкой в другой, издавая оргазмические звуки, которые заставляют меня страдать, когда она смакует десерт.
– Я так и думал, что тебе он понравится, – бормочу я.
– Ты играешь нечестно, Куэйд.
Я уверен, что она произнесет это не один раз, прежде чем, наконец, поймет, что все, что я сделал, было задумано не для того, чтобы воспользоваться ею, а для того, чтобы мы снова были вместе.
Вместо этого я бросаю конверт на стол перед ней.
– Внесены изменения. Я подписал контракт.
Я осторожно положил ручку на стол рядом с ее тарелкой.
– Твой ход.
Эрин смотрит на меня снизу вверх.
– Как только я это сделаю, сколько времени пройдет, прежде чем ты проникнешь в меня?
– Три минуты. А может, и меньше.
– Хм, – она смотрит на свою тарелку.
– Думаю, я еще немного подумаю над этим вопросом, пока доедаю десерт.
– Не играй со мной.
Мое терпение уже на исходе.
Ее ответная улыбка полна вызова.
– Или что?
– Подпиши сейчас же. Или ты сама все узнаешь.
Глава 5
Эрин
Я отвлекаюсь, откусывая еще один кусочек божественного десерта и позволяя вкусу задержаться на языке. Но я, кажется, не могу оторвать взгляд от Уэста.
Тянуть время – значит лишь оттягивать неизбежное. Я пришла сюда ради секса. Деньги – это очень полезная побочная выгода, но я здесь, чтобы выкинуть его из своей головы. Он, вероятно, догадывается об этом. Вопрос в том, как мне с ним обращаться? Я не хочу показаться слишком нетерпеливой или слишком отчаянной. Я определенно не хочу облегчать ему задачу. Между нами стоят стены, и я должна быть абсолютно уверена, что они на месте, прежде чем подпущу его ближе. Я не могу рисковать тем, что он меня раскроет. Я не могу снова рисковать своим сердцем с этим человеком.