Выбрать главу

– Я пошла в спортзал внизу. Ходила вокруг торгового центра некоторое время. Смотрела фильм.

Она вздыхает.

– Я не привыкла, что у меня так мало дел.

– Отпуск – это не так уж плохо.

Она ерзает.

– Это скучно. Кроме того, если бы у меня были настоящие каникулы, я была бы со своими сестрами, занимаясь чем-то веселым. Или пыталась это сделать. Элла предложила бы спа-день. Эхо голосовала бы за альпинизм. Я бы играла роль судьи и отдала решающий голос, как обычно.

Я улыбаюсь. Я вполне могу себе это представить. Мне нравится, что она близка со своими сестрами, несмотря на то что все они совершенно разные женщины.

– Когда вы в последний раз видели родителей? Они были на свадьбе Эллы?

– Нет. Она вышла замуж в последнюю минуту в Северной Каролине. Как и следовало ожидать, родные просто не смогли приехать.

А еще у нее есть внутренний циник, тот, кто верит, что всем на самом деле наплевать на всех, кроме них самих, за исключением ее сестер.

– Я не видел мать несколько месяцев, – отваживаюсь я, наливая нам по бокалу вина.

Она наклоняет голову, разрезая баранину, затем смотрит в мою сторону.

– Ты никогда не говорил о своей семье, когда... Ну, раньше.

Когда мы были помолвлены. Она не хочет произносить эти слова. Потому что она не хочет, чтобы ей напоминали? Потому что воспоминания причиняют боль?

Я качаю головой.

– Я знаю. Я не хотел тебя запятнать. Моя мама не очень счастливый человек. С ней всегда было трудно общаться, особенно после смерти отца. Она долго горевала. Затем она стала ожесточенной, как будто жизнь сделала ей плохо. Я пытался понять. Но…

– Я знаю. Я изо всех сил стараюсь не позволять безразличию моих родителей слишком сильно беспокоить меня, но когда ты ребенок и все другие мамы и папы кажутся действительно вовлеченными и обеспокоенными, в то время как твои работают слишком много, и им плевать? Это тяжело.

Эрин явно более комфортно обсуждать апатию своих родителей-трудоголиков, чем то, что пошло не так между нами. Но, по крайней мере, мы обходим темы, которые нас разлучили. Может быть, я смогу продолжать идти аккуратно в этом направлении и направить разговор в нашу сторону…

– Да. Честно говоря, поведение твоих родителей ошеломило меня.

Она медленно кивает.

– По крайней мере, они не забыли позвонить Эхо на ее день рождения в июне.

Но они, очевидно, забыли о дне рождения Эрин совсем недавно.

– Прости, милая. Очень, очень жаль.

Я снова беру ее за руку.

– Я думаю о тебе каждое пятое сентября.

– Спасибо.

Она высвобождает руку и откусывает кусочек ягненка.

– Хм. Это действительно вкусно.

Я делаю то же самое, моя голова кружится от способов затронуть тему нашего разрыва.

– Рад, что тебе понравилось.

Она прокалывает вилкой картофелину и подносит ко рту сырный кусочек. Через секунду она уже стонет.

– О, это просто невероятно. Я влюблена.

Я смеюсь.

– Они тоже мои любимые.

Мы едим и пьем в тишине в течение нескольких минут. Я позволил напряжению спасть между нами. Я сдерживаю свое нетерпение и стараюсь не торопить то, что может быть самым важным разговором, который у нас был до сих пор.

Когда она в последний раз кладет вилку и вытирает рот, я делаю то же самое.

– Эрин, поведение твоих родителей не является отражением тебя или того, что ты делаешь.

Она кивает.

– Теперь я это знаю.

Но так было не всегда, и это одна из причин, почему она всегда настороже.

– Они люди, и у них есть свои слабости и демоны. Моя мама такая же.

– Она тоже игнорировала тебя в детстве?

– Нет. Взрослым, она предала меня. Я не разговариваю с ней, но для фото и прессы все должно выглядеть хорошо.

На лице Эрин отражается замешательство.

– Предала тебя? В каком смысле?

Я протягиваю руку через стол и сжимаю ее ладони своими.

– Моя мать – причина, по которой мы не поженились три года назад, и я никогда ее не прощу.

Эрин высвобождает руки и вскакивает со стула.

– Мы не поженились потому, что ты этого не хотел.

Она на полпути через комнату, смотрит в окно, как ночь опускается на Стрип и город оживает. Мысленно она снова ищет путь к отступлению. Я сдерживаю проклятие. Я толкнул слишком быстро. Это расстраивает, но я должен делать все в темпе Эрин. На этой неделе она не давала мне приблизиться к ней, а я был настолько глуп, что позволил ей это. Конечно, она не хочет слышать, что наша разорванная помолвка – не моя вина.

Я медленно приближаюсь к ней. Я знаю, что она знает обо мне, потому что напрягается. Я подавляю желание обхватить ее за плечи, притянуть ближе. Это было бы ошибкой.

– Эрин, ты же знаешь, что мой дедушка умер через девять дней после того, как я ушел от тебя.

Ее поза расслабляется. Она не поворачивается ко мне, но я чувствую ее сочувствие.

– Да. Я знаю, что вы были очень близки, и мне жаль, что у меня никогда не было возможности встретиться с ним. По описанию он был невероятным человеком.

– Да. Я многому у него научился.

– Мои соболезнования. Но он был не единственной причиной, по которой ты ушел от меня в день нашей свадьбы.

– Нет. Кроме того, он был не единственной причиной, по которой я не мог сразу же вернуться к тебе и все объяснить.

– Ты принял бразды правления "Куэйд Энтерпрайзис", как только вернулся домой?

Я киваю.

– Мне пришлось драться с дядей за эту работу. Клянусь, я хотел позвонить тебе миллион раз...

– Но ты этого не сделал, и теперь я всего лишь твоя временная любовница.

Она поворачивается ко мне и задирает юбку на одно бедро, обнажая бедро.

– Где бы вы хотели получить десерт, сэр?

Ее вопрос завел бы меня, если бы не был произнесен так бесстрастно. И это говорит о том, что она скорее рискнет раскрыть мне свои эмоции через сексуальное взаимодействие, чем через разговор.

– Я задолжал тебе больше, чем телефонный звонок, – возражаю я.

– Это древняя история. Забудь, Уэст. Я забыла.

Это самая большая ложь, которую она мне когда-либо говорила, но я ее в этом не обвиняю. Вместо этого я просто решаю, что с меня хватит.

Бесшумно я крадусь к ней, сокращая расстояние между нами, и приподнимаю ее подбородок пальцем, пока она не вынуждена встретиться со мной взглядом.

– Я хочу свой десерт в постели. Сейчас.

Глава 7

Эрин

Уэст другой сегодня.

Последние несколько дней мне удавалось избегать невыносимой близости, которую он навязывал мне, сначала доставляя ему удовольствие. Это работало хорошо, и он казался довольным. До сих пор.

Этот взгляд в его глазах говорит мне, что моя стратегия больше не сработает.

Появляется тревога. Я отталкиваю её. Со мной все будет в порядке. У меня было несколько дней, чтобы укрепить свое сопротивление этому человеку. Этого должно быть достаточно, верно? Это должно быть потому, что я могу сказать, что он намерен сделать все возможное, чтобы окружить мои чувства, проникнуть в мое тело и украсть мою душу.

Я поднимаю подбородок, чтобы избежать его пальца – и полученного ожога от этого простого прикосновения. Я отвожу взгляд, чтобы восстановить самообладание, которое я почти потеряла после одного голодного взгляда. Мое сердце стучит так сильно, что почти больно. Мое дыхание забивает легкие. Все чувства настроены на Уэстона Куэйда и решимость на его лице. Да, сегодня вечером от него не ускользнешь простым минетом.

– Ты хочешь, чтобы я была одета или раздета?

Я горжусь тем, как спокойно говорю.

– Не делай этого, Эрин.

– Чего?

– Не говори со мной бесстрастно, как будто ты долбаная официантка, спрашивающая, хочу я кофе или чай.

– Я официантка.

– Сейчас ты моя любовница.

– И это все, чем я когда-либо буду. Может быть, ты забыл, мистер Куэйд, что в нашем контракте ничего не сказано о том, что я должна что-то чувствовать к тебе, только мое присутствие. И вот я здесь, выполняю свою часть сделки. Одетая или голая?

Уэст стискивает зубы. Я давлю на его характер. Он хочет, чтобы я отложила сопротивление и снова обняла его, как будто он не разрушил мой мир три года назад.

Наконец выражение его лица смягчается. Он принял какое–то решение. У меня плохое предчувствие…

– Развернись.

Он делает сопровождающее движение пальцем.

Сглотнув и надеясь, что он не видит моих нервов, я подчиняюсь. Но я беспокоюсь… Уэст будет методично искать любые слабые места, которые сможет использовать. Я должна надеяться, что он достигнет оргазма до того, как я разорвусь на части.

Одна теплая рука обхватывает мой затылок. Другая тянет за язычок молнии. Когда он тянет ее вниз, чувственное шипение наполняет воздух. Я втягиваю воздух, когда он опускает рукава вниз по моим рукам. Платье сползает на пол. Щелчком пальцев он быстро справляется с моим лифчиком без бретелек.