И вот я стою перед ним, дрожащая и совершенно беззащитная. Я чувствую его взгляд на своей заднице.
Я оглядываюсь через плечо, когда он протягивает мне руку. Я машинально кладу пальцы на его перевернутую ладонь.
– Выходи.
Когда я это делаю, по спине пробегают мурашки. Боль между ног уже острая и обжигающе сильная.
К моему удивлению, он поднимает платье с пола и кладет его на ближайший стул. Лифчик он бросает на сиденье, затем собственнически скользит ладонью вниз по моей талии, по бедру, затем обхватывает мою задницу.
– Иди.
– А туфли?
– Пока на месте.
Мне больше нечего сказать, поэтому я направляюсь в его спальню, стараясь не обращать внимания на нервы и сердце, застрявшее в горле.
Переступив порог, я поворачиваюсь к нему.
– На кровать?
– Да. Ноги раздвинуты.
Чего он хочет? Что задумал? Я не знаю, и неизвестность убивает меня. Я могу спросить... но тогда он поймет, что ответ имеет для меня значение. Кроме того, в таком настроении я не уверена, что он что-то выдаст. Я не знаю точно, чего он от меня добивается. Я знаю, что он говорит, что хочет... меня... нас вместе. Но я уже слышала это раньше. Может быть, он даже верит, что на этот раз говорит серьезно. Но если я сдамся, он, вероятно, споет ту же песню, другой куплет, прежде чем исчезнуть. Тогда я снова останусь одна.
Нет.
Кивнув, я опускаю колено на матрас и забираюсь на середину, затем переворачиваюсь, чтобы опереться на локти, остро ощущая его пристальный взгляд. Я медленно раздвигаю бедра, высокие каблуки скользят по жесткому парчовому одеялу.
– Стоп.
Я мгновенно прекращаю все, кроме дыхания. Это единственное, что я не могу контролировать. В тишине комнаты оно прерывисто и слышно.
Его взгляд скользит по моей обнаженной груди, низу живота, бедрам... и всему, что между ними. Если взгляд может быть тактильной лаской, я чувствую его. Покалывание от него проходит сквозь меня, электрическое и неоспоримое.
– Ты мокрая.
Зачем отрицать то, что он может увидеть?
– Да.
– Ты возбуждена.
– Да.
– Прикоснись к себе.
Я замираю.
– Где?
Но я знаю ответ.
– Проведи пальцами по киске. Подразни клитор.
Он подходит ближе, наблюдая, как я погружаю пальцы в свою плоть и с шипением, выгибая спину, скольжу по напряженному комочку.
– Остановись. Покажи мне свои пальцы.
Я колеблюсь, отчаянно пытаясь дать себе облегчение. Если я это сделаю, может быть, я не буду так сильно желать его. И, может быть, я обманываю себя, потому что желание намного сильнее теперь, когда я знаю, что он здесь и наблюдает.
Я не знаю, какую игру ведет со мной Уэст и почему я так резко реагирую. Мое желание настолько сильное, что это пугает. Отсутствие контроля над телом, пока он играет со мной, еще больше пугает.
Внезапно он хватает меня за запястье и отводит руку от лона.
– Я сказал, хватит.
От ощущения его пальцев, сжимающих мою руку, дыхание становится хриплым. Напряжение между нами нарастает. Моя боль усиливается.
Он обращает свое внимание на мои пальцы, улыбаясь с лукавым удовольствием.
– Насквозь промокшая.
Я не отвечаю. Нечего сказать. Тогда это не имеет значения, потому что он со стоном втягивает мои пальцы в свой теплый рот и крадет мое дыхание.
После того, как он тщательно облизывает меня, кончиком языка прослеживая линию между моими пальцами, он отпускает меня, чтобы проложить дорожку поцелуев вниз по моей ладони и вверх по чувствительной коже внутренней стороны руки. Забравшись на кровать, он нависает надо мной, его губы скользят к сгибу моего локтя. Оказавшись там, он покусывает нежную плоть, заставляя мое дыхание перерваться, прежде чем он облизывает свой путь вверх по моим бицепсам, сосет мою ключицу, а затем утыкается носом в мою шею.
Каждое движение – чистое обольщение, и я не знаю, как сопротивляться. Я хочу рассердиться на него. На самом деле, я ничего не хочу чувствовать к нему, но все эмоции сходятся, как смерч в моем сердце. Обида, недоверие, боль – все еще там. Но в него вползают менее приятные чувства, такие как сочувствие.
Я понятия не имела, что отношения между ним и его матерью были такими напряженными. Меня охватывает любопытство. Что случилось? Что она могла сделать, чтобы помешать нам с Уэстом пожениться?
Но это неизбежная химия, которую он и я разделяем, которая достает меня каждый раз. Сексуально – да. Но в те безрассудные моменты, когда я забываю о нашем прошлом, он мне нравится. Наслаждаюсь временем, которое провожу с ним. Я даже позволила себе растрогаться, что он помнит мои любимые блюда. Большинству людей это покажется простым и глупым. Но, кроме моих сестер, он единственный человек, который когда-либо заботился.
– Означает ли это то, что я боюсь услышать?
– Эрин?
Я моргаю возвращаясь.
– Что?
– Раздвинь ноги шире.
Я так и делаю, стараясь подавить новый приступ возбуждения. Но это бесполезно. Четыре слова – это все, что он должен произнести, – прежде чем я, дрожа, подчинюсь.
– Вот так, – кивает он, просовывая между ними свои широкие плечи и пронзая меня жадным, горячим взглядом.
– Идеально.
Волна жара прокатывается по мне. Я закрываю глаза. Если я не буду смотреть на него, может быть, я не буду чувствовать себя настроенной на него?
Он хихикает, как будто читает мои мысли.
– Открой свою киску для меня.
Команда обрушивается на меня с новой волной жара. Я точно знаю, что он делает. Одной фразой Уэст беспомощно опрокидывает меня на спину и настаивает, чтобы я открыла ему каждую частичку своего самого сокровенного "я".
Но разве я расстроена? Это мое первое желание назвать его ублюдком и сказать ему, чтобы он отвалил? Нет, мое тело – предатель, и даже когда моя голова кричит, я следую его диктату.
– Хм, – он скользит пальцем вниз по мягкой, голой плоти моего лона.
– Я мечтал об этом весь день. Всю неделю. Но сейчас нам ничто не мешает, и я точно знаю, где хочу провести выходные.
Одни его слова заставляют меня сжаться. Затем он просовывает один толстый палец в мое пустое, сжимающее отверстие. Мое тело жадно вцепляется в него. Но он не двигается, чтобы дать мне облегчение, просто наслаждается, наблюдая, как мое возбуждение растет.
Тот факт, что он имеет больше контроля над моим телом, чем я, одновременно ужасает и делает жарко, как в аду.
Я все еще пытаюсь осознать эту реальность, когда его плечи упираются в мои бедра, а колени падают в его хватку. Его выдохи обжигают мою плоть. Я вздрагиваю.
– Открой глаза. Посмотри на меня.
Если я это сделаю, то потеряю рассудок.
– Для того, что ты задумал, я тебе не нужна.
– Но я хочу, чтобы ты смотрела. Я собираюсь получить от тебя больше, чем просто оргазмы.
Он хочет мою душу.
Страх пронзает мое сердце. Желание скручивает желудок.
Все те дни, что я провела, укрепляя свою оборону против него? Бессмысленны. Я уже открыта ему почти во всех отношениях, он об этом позаботился. И поскольку Уэстон Куэйд держит меня там, где хочет, я не вижу, как смогу помешать ему забрать меня целиком.
Я медленно поднимаю ресницы.
– Не делай этого.
Он проводит языком по моим складочкам, задерживаясь на клиторе. Покалывание жжет и распространяется. Все мое тело напрягается. Я выгибаюсь, задыхаюсь.
– Ты возненавидишь меня за то, что я люблю тебя? – спрашивает он.
Я не думаю, что смогу. И за это я ненавижу себя.
Он скользит ладонью вверх по моему бедру и целует нежную кожу.
– Дай мне выходные, чтобы показать тебе, что на этот раз все будет по-другому.
Я не отвечаю. Во-первых, потому что он не ждет от меня этого. Он просто опускает голову и дает своему рту полную власть над моим телом. Каждый уголок, щель и чувствительное место, которое, по его мнению, нуждается во внимании, он утверждает и завоевывает. Его губы прикрывают мои складки. Его язык ласкает мой клитор. И я беспомощна против него.
Первый оргазм захватывает меня, как медленно собирающаяся буря, назревающая и кружащаяся, нарастающая, нарастающая... затем высвобождение с внезапным ударом удовольствия, которое оставляет меня ошеломленной, потрясенной и задыхающейся. Второй – это скрытник, вор в ночи, ожидающий, выслеживающий, находящий мой самый слабый момент, чтобы подкрасться ко мне и украсть мои мысли и здравый смысл. Третий – самый катастрофический, гигантский бегемот, который хватается за затяжную боль от моих предыдущих кульминаций и пульсирует в течение долгих, болезненных минут, не заботясь о том, как сильно я извиваюсь или прошу облегчения. Он как ликующий демон, похищающий души, дыхание от дарования мне освобождения. Только когда я царапаюсь и даю ему слезливое обещание сдаться полностью, он позволяет мне взобраться на вершину, которая разрывает мое горло от крика и заставляет мое сердце неудержимо биться о грудь.