С осени до весны — зимняя спячка. С весны до осени — летняя спячка. А там начинается осень — и снова зимняя спячка до весны.
Ну, конечно, в перерывах между спячками побегаешь за продуктами, запасешься — надо же как-то жить. Но тут уже торопись, не зевай — как бы не проспать спячку. А так чтобы просто побегать, как говорится, пожить для себя — на это у Тушканчика никогда не хватает времени. Было бы время…
— Эх, было бы время! — вздыхает Тушканчик. — Можно бы столько сделать, горы перевернуть! С зимы до весны — зимняя спячка. С весны до лета — весенняя спячка. А там — летняя спячка, осенняя спячка…
Планы большие, но когда это все успеть?
Времени нет, ни минуты свободного времени!
ЗДОРОВЫЙ ОПТИМИЗМ
Мушка верит в мушку, мошка верит в мошку. А мышка верит в мышку — и совершенно не верит в кошку.
ОТДЫХ НА БЕРЕГУ
Я специально пришел пораньше, когда на берегу еще никого не было. Я сидел в высокой траве и смотрел на море, которое у нас называли речкой, но у речки должен быть еще один берег, а я не видел другого берега. Может быть, я просто плохо видел.
Я сидел и смотрел на море. Потом подошел Геккон.
— Отдыхаем? — спросил Геккон.
— Отдыхаем, — ответил я.
— Море сегодня спокойное, — сказал Геккон.
— Только течение быстрое, того я гляди все утечет. — Море у нас текло слева направо.
— Не утечет, — сказал Геккон, — можешь не волноваться. — И тут он меня проглотил.
— Сегодня хорошее утро, — сказал я. — Интересно, какой будет день?
Я почувствовал, что он растянулся на траве, и тоже растянулся. Так мы лежали и разговаривали — о том, о сем, ни о чем существенном.
— Отдыхаем? — я узнал голос Оцелота. Он иногда приходил на берег, но старался держаться поближе к лесу, подальше от воды.
— Отдыхаем, — ответили мы с Гекконом.
— Море сегодня спокойное, — сказал Геккон.
— Река, — коротко бросил Оцелот. Он, вероятно, видел другой берег.
— Течение только быстрое, — сказал я. — Того и гляди утечет.
— Не утечет, — сказал Геккон. — Море не утечет.
— Река, — опять возразил Оцелот и проглотил Геккона.
Вернее, он проглотил нас с Гекконом, потому что Геккон еще раньше проглотил меня.
— Утро сегодня хорошее, — сказал я.
— Да, — сказал Геккон. — Утро просто на редкость.
Оцелот лежал на траве, его пригревало солнышко, и мы с Гекконом грелись в этом тепле.
— Отдыхаем? — это был голос Каймана.
— А? Да, да… — мы почувствовали, как вскочил Оцелот.
— Море сегодня спокойное, — сказал Геккон.
— Только течение быстрое, — сказал я, — того и гляди утечет.
— Море не утечет, — сказал Геккон.
— Река, — стоял на своем Оцелот.
— Конечно, река, — подтвердил Кайман и проглотил Оцелота.
А так как раньше Оцелот проглотил Геккона, а еще раньше Геккон проглотил меня, то получилось, что Кайман проглотил нас троих. И мы все четверо растянулись на солнышке.
— Утро сегодня хорошее, — сказал я.
— Какое там утро! — буркнул Кайман. — День в самом разгаре. Такая жара… Пойти, что ли, искупаться?..
И тут мы все переполошились. Мы привыкли отдыхать на берегу, но лезть в это море или реку — или как там оно называется — нет уж, извините! Хорошо Кайману, ему не привыкать, для него, крокодила, вода — одно удовольствие. А как быть Оцелоту, сухопутной кошке, как быть Геккону, сухопутной ящерице, и, главное, как быть мне, сухопутному муравью?
— Спасите! Тонем! — крикнули мы и полезли в воду — все четверо.
ЗОЛОТО А НЕ ЛЯГУШКА
Древесная лягушка может стать совсем золотой — посадите ее только на золото. А посадите ее на кучу мусора — и она станет такой же бесцветной и грязной, как сор.
— Все зависит от среды, — объясняет древесная лягушка. — Хотите, чтоб я вам была золотой? Если вы хотите, чтоб я вам была золотой, посадите меня на золото!
СЧАСТЛИВЫЙ ПОЛЧОК
«Счастье — это палка о двух концах: один в руке, другой на загривке», — говорит крот Слепыш, и в этих словах немалая доля истины. В самый разгар блаженства непременно тебя что-нибудь стукнет по голове.
У Полчка разгар блаженства начался уже давно, но самый разгар наступил только сегодня, когда белка Векша не просто ему кивнула и не просто спросила, как дела, а когда она уселась рядом с ним, чтобы подробно обо всем побеседовать.
Кому приходилось хоть раз беседовать с белкой Векшей, тот понимает, что это такое. К этому можно готовиться всю жизнь, а потом еще всю жизнь вспоминать, но для этого нужно иметь две жизни, а когда имеешь одну и тебе все же удается побеседовать с белкой Векшей, можешь считать, что тебе повезло. Потому что белка Векша умеет так посмотреть, что даже медведь Бурый теряет способность шутить и говорит только: «Черт меня подери!» — а больше ничего не может добавить.