Она остывает медленно и нагревается медленно.
Поэтому на Земле умеренная температура.
НЕ НУЖНО БОЯТЬСЯ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЙ
Землетрясение вызывает грозу. Извержение вызывает грозу.
И даже пожар вызывает грозу. Беда одна не ходит. Почему она не ходит одна? Может быть, ей в компании веселее? Может быть, ее не так мучит совесть — в компании? Дескать, не я одна, дескать, вот и другие. А чем я хуже других?
А может быть — она просто боится? Просто боится ходить одна и вызывает другую беду, чтобы не было так страшно? Может быть.
Может быть, как раз по этой причине — землетрясение вызывает грозу. Извержение вызывает грозу. И даже пожар вызывает грозу. Потому что каждому из них — страшно
БЕЛАЯ ТУЧКА
В топке была жаркая работа, и Дым после смены захотел немного проветриться. Он вышел из трубы, подумывая, чем бы таким заняться, но, не найдя ничего лучшего, решил просто подышать свежим воздухом. «Оно и приятно, — размышлял Дым, — и полезно. Врачи, во всяком случае, советуют…»
Дым уже начал было дышать — спокойно, размеренно, по всем правилам медицины, — но вдруг что-то сдавило ему дыхание. Даже посторонний наблюдатель сразу бы заметил, что с Дымом происходит неладное: он словно замер на месте и неотрывно смотрел в одну точку… Собственно говоря, это была не точка, а тучка, маленькая белая тучка на ясном весеннем небе.
Она была очень красива, эта Тучка, кудрявая и пушистая, в голубой небесной шали и ожерелье из солнечных лучей. Так что нечего удивляться, что Дым на нее загляделся.
Говорят, нет дыма без огня, и наш Дым вовсе не был исключением из общего правила. При виде Тучки он почувствовал в себе огонь и — устремился к ней.
— А вот и я! — выпалил Дым с бухты-барахты, примчавшись к Тучке и глядя на нее во все глаза. — Хотите со мной познакомиться? Тучка поморщилась.
— Вы что — пьяны? — спросила она. — Что вы ко мне пристаете?
Дым смутился.
— Я не пристаю, — пробормотал он. — И я вовсе не пьян. Просто… хотел… познакомиться.
У Дыма был очень растерянный вид, и это немножко успокоило Тучку.
— Поглядите на себя, на кого вы похожи, — сказала она. — Разве в таком виде представляются даме?
Дым послушно посмотрел на себя. Да, Тучка была права: грязный, растрепанный, весь в саже и копоти, Дым не производил благоприятного впечатления.
— Извините, — прошептал он. — Я только что со смены. У нас на заводе…
Вероятно, Дым все же сказал бы, что там было у них на заводе, но тут появился Ветер. Если бы он Просто появился! Нет, он сразу же бросился к Тучке, схватил ее довольно бесцеремонно и поволок. А Тучка прижалась к нему, словно только его и ждала все это время.
И тогда Дым начал таять. Он таял буквально на глазах, и если бы Тучка была повнимательней, она бы, конечно, это заметила.
Но она не была внимательной, эта белая Тучка. Она привыкла парить в небесах, и какое ей было дело до Дыма с его заводом, с его будничными заботами?.. Она прижималась к Ветру и уже совсем забыла о Дыме.
А Дым все таял и таял. И вот уже он исчез, как дым, — то есть, как и всякий другой дым исчез бы на его месте.
И только теперь Тучка о нем пожалела. Только теперь она почувствовала, что свежесть Ветра — еще не все, что он слишком резок и вообще у него ветер в голове.
Дым был другим. Он был серьезней и мягче, он смущался, робел, он хотел что-то рассказать Тучке о своем заводе… Теперь Тучка никогда не узнает, что он хотел ей рассказать.
От одной этой мысли можно было расплакаться. И Тучка заплакала. Она плакала горько и тяжело, плакала до тех пор, пока всю себя не выплакала.
ГРОМ И МОЛНИЯ
Грому — что, Гром не боится Молнии. Правда, с глазу на глаз переговорить с ней у него все как-то не получается. Больно уж горяча эта Молния: как вспыхнет!
В это время Гром и носа на свет белый не показывает. Ни видать его, ни слыхать. Но зато как заметит, что Молнии нет на горизонте, — тут уж его не удержишь.
— До каких пор, — гремит, — терпеть все это?! Да я за такое дело!..
Так разойдется, так разбушуется — только послушайте его! Уж он не смолчит, уж он выложит все, так и знайте!
…Жаль, что Молния слышать его не может.
ЗАКОН ВСЕМИРНОГО ТЯГОТЕНИЯ
У Вселенной непорядок с одной Галактикой.
— Что это у тебя, Галактика? Как-то ты вся затуманилась?..
— Да вот — Солнце тут есть одно…
У Галактики непорядок с одним Солнцем.
— Откуда у тебя, Солнце, пятна?
— С Землей что-то не ладится…
У Солнца непорядок с одной Землей.
— Что у тебя, Земля, там происходит?
— Понимаешь, есть один Человек…
У Земли непорядок с одним Человеком.
— Что с тобой, Человек?
— Бог его знает! Ботинок как будто жмет…
Один ботинок — и тяготит всю Вселенную.
КАК ВОЗНИКАЮТ ПОЛЯРНЫЕ СИЯНИЯ
И на Солнце бывают пятна, — отмечает — Земля. Не из злорадства, а потому, что видит в этом что-то понятное и земное. Вот Солнце — светило из светил, а и на нем тоже-пятна.
Обычные пятна…
Сияет Земля…
Так возникают полярные сияния.
СВОБОДНЫЙ ХУДОЖНИК
Электрический утюг просил выключить его из электросети, поскольку он переходит на творческую работу.
АБАЖУР
На проводе Абажур: — Нет, товарищи, свет — это все-таки здорово! Свет — это очень, товарищи, хорошо!.. Только ведь надо его подать, преподнести, так сказать, в выгодном свете…
БЕССМЕРТИЕ ТОКА
На холоде проводник теряет сопротивление. Это понятно.
При абсолютном холоде он становится абсолютным проводником, так что, если его замкнуть в кольцо, ток по нему будет течь бесконечно.
Почти бесконечно. Многие тысячи лет.
Это тоже понятно: на холоде все хорошо сохраняется, в том числе электрический ток.
И он будет бежать по кольцу, тысячи лет он будет бежать по кольцу, потому что только так он может себя сохранить…
И это тоже понятно.
Но зачем?
Для чего себя сохранять на холоде и в кольце? Ничего не осветить, никого не согреть и не сделать ничего, что положено сделать току? А только и делать, что себя сохранять, на тысячи, на десятки тысяч лет себя сохранять… Зачем?
Вот это уже непонятно.
ИСТОЧНИК ЗВУКА
Много лет провели вместе Смычок и Скрипка, и все любовались ими.
— Чудесная пара! — гудел Контрабас.
— И живут-то как! — добавлял Рояль. — Дружно, сыгранно.
Все было хорошо, но вдруг…
Старый Смычок решил, что Скрипка ему не пара. «У нее слишком узкая талия», — подумал он и отправился искать себе другую подругу.
— Какая вы очаровательная, — обратился он к первой встречной Гармони. — Не согласитесь ли вы быть моей Скрипкой?
Гармонь только посмеялась в ответ: к чему ей Смычок?
«Вот с кем можно связать жизнь», — подумал Смычок, увидев Флейту.
Но и Флейта не захотела быть его Скрипкой.
Все отвергали предложение Смычка. Даже старая, всеми забытая Труба и та от него отвернулась. Только легкомысленная Балалайка с радостью приняла его, и они зажили вместе.
Однако ничего путного из этой жизни не вышло. Балалайка привыкла обходиться без Смычка и теперь без него обходилась: бренчала в свое удовольствие. А Смычок переживал, переживал, да и пошел на все четыре стороны, как ему посоветовала Балалайка.