Мальчик неуверенно взглянул на Юрку.
— Да ты на него не гляди, — торопливо заговорил старик. — Чего тебе с ним по квартирам-то бегать, разве интересно? Останься!
— Ладно, — сказал мальчик.
— Юра, а долго тебе еще? — спросил старик осторожно.
— Да нет…
— А то пусть сидит, пока хочет, а? Домой-то и сам дорогу найдет, не маленький.
— Найдешь? — спросил Юрка.
Мальчик кивнул.
— Сиди, пока не надоест! — весело сказал старик. — Лешка-то придет да уйдет сразу… Ну, ясно, дело молодое… А ты правильно, Юра… Ты приводи его ко мне, когда некогда тебе с ним… Ну, чего стоишь в коридоре, проходи!
Мальчик шагнул, а старик все подталкивал его в глубь квартиры, даже дверь забыл запереть.
Лифт Юрка вызывать не стал, побежал вниз по лесенкам.
На улице почти началась весна, было пасмурно, свежо, подкрадывался вечер.
Юрка торопливо шагал через двор по раскисшему снегу. «Правда, хоть бы в армию скорей, — думал он. — Работа какая-то дурацкая…»
Еще он думал о людях, которые живут вокруг, большие, маленькие, довольные и печальные, умные и глупые, разные, а он, Юрка, бродит среди них и чинит краны и унитазы… Разве это жизнь?
«А может, оно у меня еще прорежется — призвание это…» — печально думает Юрка и звонит в очередную квартиру.
— Кто там? — спрашивают его.
— Слесаря вызывали? — отвечает он.
Московская область,
г. Загорск
Нина ОРЛОВА
КЛЯТВА ГИППОКРАТА
В детстве мы с Борей Горбылем (Борис Горбылевский — мой лучший друг!) мечтали быть золотоискателями. Летом мы целыми днями торчали на берегу узенькой, как ручей, речушки, протекавшей через наш город, и в поисках золотой жилы промыли, наверно, целую гору золотистого речного песка.
А когда мы стали взрослыми (это случилось в прошлом году и совершенно для меня внезапно), то поступили в медучилище — учиться на зубных врачей.
Почти два года мы с Борей посещаем училище, а до конца еще столько же веселеньких дней, заполненных изучением муляжей и костей, походами на операции, в зубной кабинет и в морг.
Иногда на меня нападает отчаяние.
— Боря, — говорю я горестно, — Боря, еж-колобок! Мы же мечтали быть золотоискателями, найти свое Эльдорадо, а будем зубными врачами… Рвем отсюда когти, пока не поздно!
Но Боря никогда не меняет своих решений, он не знает сомнений. Он смотрит решительно и деловито, он знает все на десять лет вперед, с ним все кажется простым и ясным, как дважды два, он — вот такой мужик! И я успокаиваюсь и опять согласен таскаться за компанию с ним в это, пропади оно пропадом, училище, раз уж ему загорелось стать зубником…
— Наше золото от нас не уйдет, — каждый раз утешает он меня, расставляя на доске старенькие шахматы или, как сегодня, когда мы сидим у меня и готовимся к завтрашнему зачету, делая крепкими, плечистыми буквами краткие выписки из учебника. — Только мы не будем такими дураками, как были в детстве. Помнишь, песок в речке промывали?..
Мы дружно смеемся, это наше самое смешное воспоминание о детстве.
— Слушай, Шурик, — говорит Боря, переписывая из учебника таблицу состава крови, — ты все еще влюблен в Люду Потемкину?
— Нужна она мне! — пожимаю плечами я. — А ты?
— Пожалуй… — задумчиво отвечает Боря. — Ты знаешь, у нее, оказывается, семья такая интересная: мама глазник, а отец заведует урологией.
— У тебя что, камни в почках или бельмо на глазу, что тебе это интересно?
— Да нет, Шурик, я здоров, — вздыхает Боря, захлопывая учебник. — Я завтра ее в кино собираюсь пригласить…
— Хоть сто раз! — отмахиваюсь я. — Подумать только, что из-за этой цацы мы с тобой чуть врагами не сделались!
— Ну, я пошел, — говорит он и исчезает за дверью.
На следующее занудное мартовское утро я опаздываю на занятия: бегу бегом мимо бани, базара, зеленой от пят до маковки церквушки на улице Буденного, пролезаю через заборную дыру в парк культуры и вижу впереди на аллее сердитую фигуру Бори.
— Горбыль, подожди! — кричу я.
Но Боря не останавливается, он терпеть не может опаздывать. Я догоняю его только у нашего первого корпуса.
— Ты что, тормоза дома забыл? — сердито спрашиваю я. — Остановиться не можешь?
— А ты врачом или пожарником собираешься стать? — тоже сердится он. — Анна Ивановна, второй звонок был?
— Был, был! — шумит вахтерша. — Бегите скорей!
Первая лекция — анатомия.
— Здравствуйте, детоньки, — не глядя, приветствует нас анатомичка, направляясь к кафедре, прямая и торжественная, как Александрийский столп. — Сядьте прямо, закройте учебники, перед смертью не надышишься. Снимите со скелета шляпу и пиджак. Мне эта шутка кажется слегка устаревшей. Дежурные, потрудитесь, — кивает она в сторону притаившегося в углу, у стенгазеты «Медик», скелета.