- Ладно, идем дальше... Мы прогулялись до реки и вернулись в дом опять-таки по боковой лестнице. Трупов не было. Ты опять вернулась к себе, я ушел в светелку. До двух пятидесяти ничего не происходило. Преферансисты закончили игру и разошлись. В три пятнадцать в доме уже стояла гробовая тишина. Первой тело обнаружила Глаша. Она встала раньше всех - в пять тридцать. Почти следом за ней появился дядя Осип. Глаша побежала будить Аркадия Борисовича, который занял гостевую комнату в стиле ампир, но, судя по всему, спал по-походному, не разуваясь. На шум вышел Влад, уже выбритый. Потом появился я, следом ты в пижаме с зайчиками. Последними присоединились Ариадна и отец Митрофаний. Так, когда же Эмма Францевна успела упасть?
- Федор, ты что, всю ночь не спал? У тебя бессонница?
- Да, бессонница у меня. Старею, лучшие годы уже позади. Ты не возражаешь, если я немного вздремну?
Исторический мостик, на котором Федор обрел свою судьбу в виде ржавого гвоздя, так и лежал в руинах. Поэтому мы расположились ближе к мосту, под ветлами.
Я забросила удочки, Гоша уставился на поплавки немигающим взглядом, а Федор растянулся на травке под деревом, подложив руки под голову. Что-то в его позе показалось мне знакомым. Мысль мелькнула, но мгновенно улетучилась. Гоша отвлек меня громким сопением и топтанием на месте.
Часа через три мы наловили полное ведро рыбы, а Федор продолжал спать, демонстрируя крепкую нервную систему. Хотя, что ему волноваться, ведь не его бабушка скончалась. Что ж теперь вся мистификация выплывет наружу? Все узнают, что я Полина, а не Лиза. Начнут искать настоящую компаньонку. Подумают, что я виновна в ее исчезновении. Меня арестуют, посадят в тюрьму, и я там умру! Пришла беда, открывай ворота...
Да, так к вопросу о Вратах... Там многое неясно... Говорят, что, когда отлетает душа, то она видит свое тело как бы со стороны. Некоторое время наблюдает за бренными останками, а затем устремляется в цилиндрический коридор, в конце которого сияет яркий свет. Видимо, вот там-то и находятся Врата.
Те души, которые прошли собеседование, пропускаются в загробный мир. А те, у которых еще остались долги перед живыми, возвращаются на землю. Вот эти должники и составляют группу подсуществ, называемых "призраками".
Собаки ощущают их присутствие в материальном мире. Утешает то, что призраки привязаны к месту захоронения своего тела, а то житья бы от них не было. Их уже столько скопилось на земле!..
Глава 16
Я представила себя умирающей в тюрьме на нарах и разревелась.
- Полин, ты чего? - пробудился Федор. - Девочка моя, у тебя стресс накопился.
Он сел рядом, а я уткнулась ему в плечо и горько всхлипывала:
- Вот, они теперь узнают, что я не Лиза, и решат, что это я компаньонку порешила, а затем и бабушку с лестницы столкнула, чтобы по завещанию все получить... У-у-у...
- Стоп. О каком завещании идет речь?
- Эмма Францевна сама мне его вчера утром показала. Вся движимость и недвижимость отходит Елизавете Петровне. Поместье в Трофимовке стоит немалых денег, и алиби у меня нет. Вот они и решат... У-у-у...
- Девочка моя, - совсем размяк Федор. - Этого нам только не хватало. Ничего, я что-нибудь придумаю. Ты только не плачь, - целовал он мои мокрые глаза совсем не по-братски.
- И Влад теперь воспользуется моментом, вскроет систему защиты, узнает пароль и утащит партийные деньги. Эммы Францевны нет, ему никто не помешает взломать компьютер, - горестно шептала я, крепче обнимая его за шею.
- Полина... - выдохнул он, припадая к моим соленым губам. - Стоп, наконец, дошла до него моя последняя фраза. - Какой компьютер?
- У Эммы Францевны есть офис в будуаре, за ширмочкой.
- Так. Пошли проверять.
Почти бегом он потащил меня к дому. По дороге мы занесли ведро с рыбой дяде Осипу в летнюю кухню. Он возился на своем рабочем месте, выводя печальные рулады.
Перепрыгивая через две ступеньки, мы взбежали по парадной лестнице на второй этаж, и ввалились в будуар Эммы Францевны.
- Добро пожаловать в клуб простофиль! - крутанулся Влад в офисном кресле.
Ширмочка была сдвинута в сторону. На мониторе компьютера светились созвездия экранной защиты.
- Ха-ха-ха, - невесело рассмеялся Влад. - Кто-то опередил меня и переинформатировал жесткий диск. Компьютер девственно чист... Неужели, Ариадна и отец Митрофаний оказались хитрее, чем я думал?
Влад поднялся с кресла и вальяжной походкой покинул будуар, насвистывая про "его превосходительство". Федор уселся перед компьютером, а я пристроилась на подлокотнике. Он прошелся по клавиатуре, поиграл с "мышкой", но, кроме лукавой надписи: "Тыркни пупку пальцем", ничего умного из компьютера выжать не смог.
- Так был ли мальчик? - Федор откинулся на спинку кресла и в задумчивости поднес мою руку к губам. - Как думаешь, были ли у Эммы Францевны партийные деньги на самом деле, или это ее очередная "маленькая мистификация"?
- Теперь об этом знает только она сама, вернее, ее дух... Ой, что это с Гошей.
Мой верный терьер стоял у одного из шкафов, украшавших будуар. Он шумно втягивал воздух, прислонив нос к щели между дверцами. Точно также он обнюхивал ореховый шкаф в день нашего прибытия в имение.
- Осторожно, там может быть еще одна мумия, - предупредила я Федора и спряталась за его спину.
Смелый филолог распахнул дверцы. Среди шелковых шарфов, меховых горжеток и кашемировых накидок скрючился Галицкий. Он сидел в неудобной позе, подтянув ноги и свесив голову вниз, руки безвольно упирались в пол шкафа тыльными сторонами ладоней.
- Бедный Галицкий, - всхлипнула я. - Его-то за что?
Федор тронул Льва Бенедиктовича за плечо. Тело выпало из шкафа и ожило. Галицкий задвигал руками и ногами, уселся на восточном ковре, и принялся растирать ладонями лицо.
- Господи, как я устал... - проговорил он и посмотрел на нас красными воспаленными глазами. - Что вы здесь делаете? Зачем трогали компьютер?
- Галицкий, Вы здесь давно спите? - не обращая внимания на его вопросы, спросил Федор.
Лев Бенедиктович поднялся на ноги и прогнулся в пояснице.
- Не Ваше дело, - сердито буркнул он. - Я здесь нахожусь по просьбе Эммы Францевны. Кто вам разрешил включать компьютер?
- Эмма Францевна умерла.
Галицкий прекратил делать зарядку и метнул взгляд на дверь в спальню.
- Я Вам не верю!
- Напрасно. Тело уже увезли на вскрытие. Если это убийство, Вы первый на подозрении. Сядьте.
Галицкий послушно опустился в рекамье.
- Все равно, на Ваши вопросы я отвечать не собираюсь. Я нахожусь на работе. Я частный сыщик. Вот моя лицензия.
Лев Бенедиктович протянул Федору документ. Тот дотошно изучил все надписи, сличил фотографию с оригиналом и сказал:
- В дате срока действия документа подретуширована последняя цифра. Что будем делать?
- А сам ты кто такой? - завопил истошным голосом бывший сыщик. Уж, не из милицейских ли? Лицо мне твое, вроде, знакомо.
- Нет, я из гостей Эммы Францевны, а называть меня можешь просто: Федор Федорович, - по-барски взмахнул он рукой и скучным голосом спросил: - Где, когда и при каких обстоятельствах Вы, гражданин Галицкий, убили и спрятали труп Климовой Елизаветы Петровны?
Лев Бенедиктович сжался в рекамье и затравленно посмотрел на меня. Я мило улыбнулась ему в ответ.
- Я не убивал! Она сама таблеток наглоталась, и письмо оставила прощальное. У Эммы Францевны оно в сейфе лежит. А закопать в лесу барыня велела. Я тут ни при чем! А за захоронение в неположенном месте нет уголовной ответственности!
- Как Вы объясните причину самоубийства гражданки Климовой?
- Письмо она получила от жениха. Он ей отворот-поворот, вот она и наложила на себя руки.
- Лжете! - по-прокурорски загремел Федор. - Что было в письме?
- Не знаю! - закрестился Лев Бенедиктович совсем, как домоправительница. - Я письмо через Глашу передал нераспечатанным. Это она мне потом сказала, что Бурцев от Лизы отказался.
- Когда Вы познакомились с Бурцевым?
- Прошлой весной в Бадене. Я сопровождал Эмму Францевну в качестве телохранителя.
- Где закопали труп Климовой?