— Не трогайте меня! — яростно шептал он, не переставая отбиваться так, будто его собирались убить. — Не трогайте…
Глядя на всё то, что происходило у нее перед глазами, Клэр внезапно всхлипнула и обнаружила, что снова плачет. Плачет так, что не может остановиться. Потому что только теперь поняла то, что так долго и непростительно игнорировала. То, что было так трудно признать.
«Вы — единственная женщина, на которой я могу жениться».
У нее подгибались колени от слабости. Боже, неужели это… действительно так? Фраза, в которой заключался такой сакральный смысл! Клэр какое-то время не могла пошевелиться, а потом испытала почти оглушительное желание защитить его от всего мира. Заслонить собой так, как сделал он сам, приняв ее пулу на себя.
Герцогиня удивленно посмотрела на нее.
— Милая, что с ним такое? Мне нужно осмотреть его, чтобы понять характер ранения.
Не замечая ничего вокруг и видя только его, Клэр обошла герцогиню и, склонившись над Эриком, положила ладонь ему на бледную щеку. И он тут же затих.
— Клэр… — выдохнул Эрик едва слышно, моментально узнав, кто коснулся его.
Клэр едва проглотила ком в горле. Она хотела бы обнять и держать его так до тех пор, пока ему не станет лучше.
— Я здесь… — шептала она, убирая с его лица слипшиеся пряди волос. — Я никому не позволю обидеть тебя. Обещаю…
Он даже не открыл глаза, но снова улыбнулся. Редкая улыбка, которая причинила ей мучительную боль.
— Меня никто не сможет обидеть…
А выглядел при этом так, будто бы его обидели. И довольно давно.
— Милая, — за ухом раздался шепот герцогини. — У вашего мужа тяжелая рана, в него стреляли не из пистолета, а вероятно из охотничьего ружья и чуть было не раздробили ему плечо. Если мы не поспешим, он потеряет слишком много крови.
Вытерев забинтованной рукой слезы, Клэр повернулась к ней, не убирала от лица Эрика свою дрожащую руку.
— Что я должна делать? — прошептала она, едва стоя на ногах. — Скажите мне, ради Бога, что я могу сделать для него?
Она не понимала, как такая красивая женщина, к тому же герцогиня, могла разбираться в ранениях больше доктора. И почему не посылают за доктором? Беспокойство готово было овладеть ею целиком, но Клэр заметила у подножья кровати самого герцога, который спокойно взирал на свою жену. Так, будто мог доверить ей всё на свете. Вероятно, его взгляд и успокоил Клэр, которая решила, что уж он ни за что не позволит, чтобы Эрик истек кровью. Немного успокоившись, Клэр снова перевела взгляд на герцогиню, которая мягко улыбнулась ей.
— Милая, если вашему мужу тяжело… принимать чужую помощь, вы должны помочь ему выпить вот это.
Она протянула Клэр стакан с темной жидкостью, от которого исходил очень тяжелый спиртово-травяной запах.
— Что это? — спросила Клэр, ужасаясь того, что должна позволить Эрику выпить эту странную микстуру.
— Это настой лауданума. Он поможет ему заснуть и даст мне возможность заняться его раной. Пока он бодрствует, он не позволит никому приблизиться к себе.
Клэр почему-то стало не по себе от того, что герцогиня, вероятно, догадалась о том, что на самом деле творится с Эриком. Это казалось слишком личным, чтобы хоть с кем-то говорить об этом. И всё же у нее не было выбора.
— И вы поможете ему?
Герцогиня коснулась своей теплой рукой испачканных и дрожащих пальцев Клэр.
— Поверьте, я знаю, что делать. Доверьтесь мне. — Заметив бинты у Клэр на левой руке, герцогиня нахмурилась. — Что с вашей рукой?
— Это… — Клэр было почему-то больно вспоминать о том дне. Когда Эрик спас ее от падения с дерева. Сделав глубокий вдох, она все же смогла закончить: — Я порезалась.
Герцогиня вновь мягко улыбнулась.
— Позже я займусь этим, хорошо?
— Ваш муж в надежных руках, Клэр, — добавил герцог, встав за спиной жены. — Поверьте, моя Алекс и не такие раны исцеляла.
Клэр едва сдержала стон отчаяния, благодаря Бога за то, что Он послал им этих замечательных людей. Взяв стакан, она присела рядом с Эриком и помогла ему выпить все его содержимое, с болью глядя на то, как он засыпает. На одно короткое мгновение ей стало страшно, что он никогда больше не проснется. Что она никогда больше не увидит мерцание его глаз, не услышит мягкий звук его голоса. Клэр в отчаянии провела пальцами по его губам, вытирая капельки микстуры и с ужасом понимая, что никогда не сможет поцеловать его, если он не проснется.
У нее было такое ощущение, будто она сама никогда не очнется, если не проснется Эрик…
Осторожно опустив его голову на подушки, Клэр встала и взглянула на герцогиню, которая стала разбинтовывать его плечо. При этом Эрик спал так крепко, что даже не вздрогнул. Клэр была благодарна герцогине за то, что та избавила его от очередных страданий.