Возможно, тогда мрак станет его спасением. После ухода Клэр у него не останется ничего, кроме мрака…
В комнате было темно и тихо. Огонь в камине давно потух. Из высоких окон в комнату лился мягкий приглушенный свет одинокой луны, хоть немного рассекая удручающую темноту ночи. И лишь свеча в посеребренном подсвечнике, стоявшем на небольшом столике возле кровати, освещала небольшое пространство рядом. Тишина в комнате показалась необычной. Эрику ужасно хотелось пить. Проведя дрожащей рукой по застывшему лицу, чтобы прогнать оцепенение и жуткие картины, он повернул голову и увидел Тони, который сидел в кресле и смотрел на него.
— Помочь? — спросил он.
— Да, дай мне воды.
Как ни удивительно, Тони протянул ему стакан так, чтобы не коснуться Эрика, когда тот медленно взял его.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Тони, вернувшись в свое кресло.
Эрик сделал несколько глотков. Откинувшись на подушки, он на мгновение закрыл глаза. Ранение всё же не прошло для него так уж бесследно, потому что он по-прежнему чувствовал небывалую усталость, так что едва мог пошевелиться. Сделав еще несколько глотков, Эрик взглянул на Тони, опустив стакан на одеяло.
— Что ты здесь делаешь?
Тони улыбнулся.
— Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Это волновало его сейчас меньше всего.
— Где Клэр?
Проницательные глаза Тони подозрительно сузились.
— Алекс рассказала мне о том, как ты поссорился со своей женой, едва пришел в себя.
Что-то сильное сжало его сердце. Острое чувство вины. И оглушительная тоска по ней.
— Как она? — едва слышно молвил Эрик, сжимая здоровой левой рукой стакан.
Тони вздохнул.
— Надеюсь, теперь лучше. Алекс, наконец, удалось уговорить ее отдохнуть. Вероятно, она сейчас спит в соседней комнате.
Какое счастье, что хоть кому-то удалось уговорить ее отдохнуть.
— Спасибо, — прошептал он, ощущая бесконечную благодарность. — Спасибо, что заботились о ней, пока я…
— Эрик, — мягко остановил его Тони. — Это не обсуждается, но с какой стати ты решил путешествовать со своей женой в столь опасное для страны время? Ты ведь лучше других знаешь, как сейчас небезопасно. Почему не отвез ее, к примеру, в Европу? Там сейчас намного спокойнее. И ей бы там понравилось. Я уверен.
Несомненно, ей бы там понравилось.
Повернув в руке стакан, Эрик внимательно смотрел на мерцание оставшейся на дне воды, которая мягко ударялась о стенки хрусталя. Ему с трудом удалось подавить острую боль, которая на мгновение вернула его в прошлое. Туда, где Клэр с такой охотой делилась с ним своими мыслями, своими желаниями… То, что он не смог бы забыть, даже если бы и захотел.
— Я собирался. Я хотел… — Он так хорошо помнил, куда она хотела поехать. И почему. — Я купил два билета на паром и забронировал гостиницу в Вене на целый месяц. И собирался продлить резервацию, если бы…
Эрик был уверен, что ей бы там понравилось, но теперь он никогда об этом не узнает. Как не узнает об этом сама Клэр.
На этот раз Тони нахмурился.
— Почему тогда вы не уехали в Австрию?
Стакан застыл в его руке. Эрик закрыл глаза, пытаясь справиться с тем оглушительным ужасом, который нахлынул на него от этих слов.
— Я должен отвезти ее в Эдинбург.
А потом навеки потерять ее, — с пугающей монотонностью договорила за него тишина.
Тони вдруг подался вперед и тихо спросил:
— Это ведь были они, напавшие на вас, верно? Те, кто имел непосредственное отношение к твоему по… — Эрик не заметил, как это произошло, но стакан треснул в его руке. Тони ахнул, встал и поспешно убрал осколки, глядя на небольшое мокрое пятно, оставшееся на одеяле. — Черт побери, Эрик! Ты чуть не поранился. Что ты делаешь?
Эрик ничего не сказал. Потому что задыхался. Скорая потеря Клэр и жуткие воспоминания о прошлом с удивительной силой парализовали его вновь, не давая ему ни малейшей возможности хоть что-то исправить. Хоть как-то предотвратить неотвратимое.
Ему оставалось только смириться, но он уже не мог…
— Эрик, — прошептал Тони обеспокоенно, заметив его бледность.
Эрик с трудом открыл глаза. Одеяло сползло с него, и взору Тони предстала его испещренная шрамами грудь. Тони тоже смотрел на всё это. И на его руку. Туда, где была отметина, не позволяющая Эрику забыть весь ужас того, что с ним произошло. Сколько раз он хотел избавиться от зловещей татуировки! Сколько раз собирался вырезать ее, но ему мешали родные, которые по очереди дежурили возле него. Отметина, которую возможно видела и Клэр и узнала, ведь она ухаживала за ним.