Клэр встала и, не оглядываясь, почти выбежала из его комнаты, укрывшись в своей. Но даже тогда у нее продолжало разрываться сердце.
Потому что мир действительно перестал быть прежним.
Глава 21
Он удивительно быстро шёл на поправку намного быстрее. И рана заживала быстрее благодаря регулярным перевязкам и целебным мазям.
Вечером того дня, когда Клэр принесла его любимый завтрак, Эрик, лёжа в своей кровати и прикрыв рукой глаза, понимал, что больше не в силах справиться с тем, что душило его. Потому что Клэр делала вещи, которые не просто переворачивали ему сердце. Боже, она даже подумала принести ему шоколад, который он всё же смог попробовать!
Эрик был в панике. Потому что не представлял, как теперь продолжит путь. Поэтому он сделал то, что должен был сделать раньше. То, что отрезало все пути назад даже если он передумает ехать, но должен был поступить так, потому что дал слово. Потому что не мог больше выносить той нежности, с которой теперь Клэр относилась к нему. Не мог больше видеть ее и не желать коснуться ее.
Поэтому той же ночью попросил Тони написать письмо, которое велел потом срочно отослать в Эдинбург. Тони ошеломленно смотрел на него, но ничего не сказал, выведя на бумаге слова, которые звучали как предсмертная песня уходящего дня.
Его приговор.
Застонав, Эрик опустил руку, которую сжал в кулак. Да, так было лучше для всех. Так было бы лучше, прежде всего, для Клэр, которая теперь смотрела на него с такой нежностью, что болело сердце. Во время перевязок касалась его с такой неприкрытой лаской, что сердце его таяло, а потом наполнялось таким несокрушимым желанием, что он начинал задыхаться. Желанием, которое сводило с ума. Желанием, которое он больше не мог контролировать. Желанием, которому не могли помешать даже демоны прошлого!
Черт! Он должен был следовать первоначальному плану, чтобы вернуть ей всё то, что отнял. Поэтому обязан был как можно скорее подняться с проклятой постели, в которой так долго залежался.
На пятый день после ранения, который пришелся на третий день после его пробуждения, Эрик кое-как побрился с помощью Тони, который принес ему все бритвенные принадлежности, а потом попытался подняться. И хотя Клэр не было рядом, он всё же не смог этого сделать, потому что организм был еще слишком слаб. Зато на следующий день, когда с плеча сняли большую часть повязки и рукой стало возможно шевелить более свободно, он смог подняться, а еще через день прошелся по своей комнате.
На этот раз Клэр это увидела, но он остановил ее у самого порога своей комнаты, понимая, что не вынесет, если она приблизится к нему. Теперь, когда она стала относиться к нему с пугающим дружелюбием, заботой и каким-то странным пониманием, он боялся не устоять перед ней. Знал совершенно точно, что если она снова посмотрит на него своими нежными темно-золотистыми глазами, он… он пошлет всё к черту и… и навсегда разрушит ее жизнь.
И никогда не позволит музыке вернуться к ней.
А этого он не смог сделать. Как бы отчаянно его сердце не рвалось к ней.
Черт побери всё на свете, он ведь никогда ничего не просил у жизни. Ему было достаточно того, чем он занимался. Любимое дело, которому он отдал всю свою сознательную жизнь. У него… и отношений не было потому, что он не искал их, погрузившись в свою работу. Да, он иногда приходил туда, где на короткое мгновение находил забвение, но никогда не задерживался там. А последний раз, когда он был там… Это было так давно, почти три года назад. События в стране настолько захватили его, что он не мог думать ни о чем. Да и не хотел ничего, а после того, как ему удалось сбежать из плена, после событий, которые перевернули его жизнь, ни о чем подобном не было больше речи.
Пока он не встретил Клэр.
Он даже не думал, что сможет позволить своему телу испытать то, что ввергало его в глубочайший ужас. Но Клэр… она обернула всё это тем, без чего он не мог уже жизнь.
Без чего он должен был прожить остаток жизни, потому что обязан был освободить ее от себя.
Поэтому Эрик прикладывал нечеловеческие усилия для того, чтобы поправиться.
На десятый день с момента пребывания в Пембертоне и на седьмой день после своего пробуждения Эрик смог спуститься в грандиозный сад поместья вместе с Тони, который присел рядом с ним на кованой скамье. Спроектированный с невероятной точностью, засаженный всевозможными цветами, сад столь гармонично сливался с окружающей природой, что захватывало дух.
— Я написал твоему отцу и сообщил, что вы гостите у нас, — заговорил Тони, глядя на мрачное лицо Эрика.