— Господи, — выдохнул Эрик, покачнувшись так, будто его ударили. Не в состоянии поверить в то, что происходит, он затаил дыхание и замер у нее в руках, пока она своими невероятно тёплыми губами не стала изучать его шею. — Господи, Клэр, что ты делаешь?
Он хотел первым коснуться и поцеловать ее, но его пленительная жена, кажется опередила его. У него было такое ощущение, будто сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он задыхался, не в состоянии пошевелиться. Ощущая ласку губ, которые потрясли и захватили его окончательно.
Клэр не могла оторваться от него, чувствуя не только тепло его кожи, но и дурманящий, терпкий запах сандалового дерева.
«Тебе нужно поцеловать его, и тогда твое сердце подскажет, что делать».
— Хочу поцеловать тебя, — прошептала Клэр, зная совершенно точно, что делает это не потому, что Алекс когда-то говорила ей об этом. Она жаждала этого потому, что не поцеловать Эрика было просто невозможно. Клэр снова прижала губы к его шее, изумляясь тому, какой противоречивый вкус у его теплой кожи: и солоноватый, и сладкий одновременно. Было просто захватывающе приятно касаться его, ощущать его, целовать острый маленький выступ на его шее, который подрагивал от переполнявших его эмоций. — И хочу, чтобы ты тоже поцеловал меня.
С очередным прикосновение ее губ к невероятно чувствительному месту на шее такая мучительная волна прокатилась по всему телу, что Эрик вздрогнул и чуть не упал. У него подгибались колени. Он едва мог соображать. С трудом шевелясь, он взял ее лицо в свои ладони и отстранил Клэр от себя так, чтобы окончательно не потерять голову.
— Клэр… — прошептал он, заглянув ей в потемневшие глаза.
Клэр замерла, решив, что он останавливает ее потому, что не хочет ее поцелуев, ее прикосновений. Это бы разбило ей сердце навсегда.
— Клэр, — потрясённо прошептал Эрик, увидев слезинку, которая соскользнула с длинных ресниц и упала на ее бледную щеку, очертив на ней влажную дорожку, похожу на шрам, который остался на его сердце. — Боже, Клэр…
Судорожно вздохнув, Клэр покачала головой, чувствуя, как задыхается. Стыдясь того, что не смогла сдержать слезы, но ей было так ужасно больно.
— Я очень хочу, чтобы ты поцеловал меня, Эрик.
Мольба в ее голосе ошеломляла, потому что даже во сне он не смог бы найти Клэр, которая нуждалась бы в его поцелуях настолько отчаянно, что заплакала.
— Я тоже этого хочу, — прошептал Эрик, вытерев очередную слезинку большим пальцем. — Только… только я не хочу, чтобы ты снова плакала, когда я это сделаю. Я не хочу, чтобы ты плакала из-за меня.
Она тут же покачала головой и подалась навстречу ему. И сказала то, что навсегда перевернуло его мир.
— Ты ведь имеешь в виду день нашей свадьбы, но тогда… — Раскаяние в ее голосе утонуло в тишине комнаты. — В тот день…
День их свадьбы. День, воспоминания о котором причиняли ему невыносимую боль.
— Ты боялась меня?
Она покачала головой.
— В тот день ты поцеловал меня, а я… я так и не смогла забыть об этом. Я и сейчас не могу, — с сокрушительной искренностью призналась Клэр. — А еще… — Она с такой нежностью погладила его по лицу, что у него запершило в горле. — Я тоже хочу поцеловать тебя так, чтобы ты никогда не забывал об этом.
Невероятно, но это действительно происходило с ним. На самом деле. Как он мог устоять перед ней теперь? Как мог бы забыть о ней?
Чувствуя мучительные удары своего сердца, он опустил голову и, наконец, накрыл ее раскрытые губы своими.
Поцеловал Клэр, которая никогда не должна была принадлежать ему.
Его на мгновение парализовало, обдав теплой волной. Эрик услышал глухой стон, а потом, когда она обвила его шею своими дрожащими руками и, прильнув к нему, с готовностью встретила его, он окончательно потерял голову. Обхватив ее обеими руками за тонкую талию и до предела вжав в себя, он завладел ее губами с такой агонизирующей потребностью, что не осталось больше ничего кроме Клэр, которая разбила и вновь воскресила его сердце. Своей чарующей, пронизывающей музыкой и теплом прикосновений. Любовь бескрайняя и оглушительная накрыла его так, что он больше не мог справиться, не мог больше контролировать ее. Зовущие, невероятно мягкие, до умопомрачения сладкие губы Клэр заставили его вспыхнуть таким ошеломляющим желанием, что не осталось места ничему.