Запустив пальцы в черные густые волосы Эрика, Клэр подалась ему навстречу, не помня, чтобы с такой удушающей потребностью желала поцеловать кого-то еще. Чтобы хоть в ком-то нуждалась так же, как в нем. Робкое томление перешло в такой восторг, что закружилась голова. Ей не верилось в то, что это происходит с ней на самом деле, но губы Эрика не могли быть выдумкой. Такие мягкие, такие осторожно-деликатные сперва, которые лишь касались ее, не требуя ничего. Губы, от прикосновения которых она задыхалась и млела. И чувствовала, как постепенно жар охватывает ее всю, наполняя ее такой пугающей тяжестью, что она не могла пошевелиться.
Губы человека, который, пройдя через настоящий ад, поцеловал ее с такой пронзительной нежностью, что она не смогла сдержать новых слез.
«Боже, я ведь действительно чуть было не потеряла тебя!»
Потрясение первых минут быстро сменилось осознанием того, что действительно происходит. Губы Эрика пришли в движение и раскрыли ее настолько, что его горячий язык метнулся вперед. Жаркая волна заставила ее вздрогнуть, и Клэр крепче обняла его за шею, боясь не устоять на ногах, потому что у нее подгибались колени. Захваченная им окончательно, она закрыла глаза и растворилась в поцелуе, который потряс ее до глубины души больше, чем всё, что она испытывала до этого мгновения.
Тяга, которая вела к нему, сила притяжения, которая с первого же дня привязывала их друг к другу, стала просто невыносимой. А потом… Потом превратилась в то, во что она никогда не верила. В то, что как думала, знает, но до сегодняшнего дня даже понятия не имела о том, что это такое на самом деле.
Всхлипнув, Клэр прильнула к нему еще теснее и раскрылась еще больше. Он тут же воспользовался этим, поцеловав ее с таким откровенной жадностью, что она чуть не задохнулась. Ощущая, как слезы снова бегут по щекам, Клэр ошеломленно приняла и это прикосновение, пораженная тем, что ее сдержанный, невероятно замкнутый Эрик знает, что такое страсть. Знал, как коснуться ее, чтобы она растаяла прямо в его объятиях. И она таяла, пока он изучал, а потом стал поглощать ее уста. Из робкого поцелуй превратился в столь захватывающее переживание, что у нее потемнело в глазах. Клэр обхватила его лицо своими ладонями и ответила ему так, как только могло позволить ей ее обезумевшее, полное радости сердце.
Эрик не просто знал, что такое страсть. Он купал ее в неге, разделяя с ней то, что никогда уже не позволит ей быть прежней. Она превратилась в такой напряженный клубок чувствительности, что даже его теплое дыхание опаляло. И она последовала за ним без малейшего промедления, вверяя себя в руки человека, которого не могла больше отпустить.
Сжимая ладонью ее талию, Эрик запустил пальцы другой руки ей в волосы, разрушая дивную прическу, слыша, как шпильки падают на пол, но ему было всё равно. Мягкое, манящее тело, прижатое к нему, воспламеняло его еще больше. Запах ландышей ударил ему в голову, так что он почувствовал себя опьянённым. И всё равно продолжал пить, испивая ее уста до предела. Тело постепенно наполнялось знакомым напряжением, но теперь Эрик не боялся этого, потому что его вела Клэр, та, чье прикосновение смыло с души абсолютно всё и заковало его в такую крепкую броню, что прошлое больше не имело над ним прежней власти.
Задыхаясь, опустив руку с ее талии ниже, он прижал ее бедра к себе так, чтобы унять боль в паху, но добился совершенно другого результата.
— Боже… — выдохнул он, едва живой.
Перед глазами потемнело, а потом… потом, застонав, он подхватил Клэр, оторвав ее от пола, и посадил на стоявший рядом стол, не думая больше ни о чем. Была только Клэр, за которую он был готов сразиться даже с самим дьяволом. Клэр помогла ему увидеть свет тогда, когда в жизни не осталось ничего светлого. Которая подарила ему свою сонату тогда, когда он считал, что отнял у нее музыку. Любовь беспредельная и сокрушительная с мучительной силой сжала ему сердце.
Как можно было не любить ее? Как можно было не умереть за нее? Как можно было отдать ее?
Какой-то едва живой частью сознания Эрик всё же понимал, что не должен этого делать, но было выше его сил оторваться от нее. Клэр цеплялась за него, чтобы удержаться на столе, и в какой-то момент сильнее надавила на его плечо. Эрик глухо застонал, ощущая головокружение, позабыв даже о том, что до сих пор его плечо перевязано.
Клэр замерла и оторвалась от него, испугавшись того, что причинила ему боль.
— Твое плечо?..
Ей следовало быть более осторожной, ведь его рана до сих пор не залечена окончательно…
— К черту плечо, — прорычал Эрик, вновь потянувшись к ней, на этот раз укладывая ее на стол и накрывая ее собой. — К черту всё, кроме тебя.