Она не могла перестать дотрагиваться до него, не могла перестать целовать его, чувствуя не только сумасшедший бег своего сердца, но и то, как его горячее, большое тело трется об нее, вызывая сильнейший озноб. Не помня себя, Клэр целовала его с беззаветной щедростью, отдавая ему всё, что имела.
Эрик знал, что не должен спешить, но огонь желания распалил его настолько, что он едва уже сдерживал себя, но его спасло то, что он пока не снял панталоны. Долгие годы воздержания, не знавшее разрядки тело стремилось к ней с такой силой, что мощная потребность в ней грозила лишить его рассудка. Кровь неслась по венам, высекая настоящий пожар, который словно в тисках сжимал всю нижнюю часть его тела, заставляя содрогаться от необходимости тут же войти в нее. В ушах шумело, но Эрик изо всех сил сдерживал себя, чтобы не напугать Клэр.
Боже, только бы сдержаться и не сделать ей больно.
— Эрик… — выдохнула Клэр, выгнув спину, когда он благословенно отпустил ее губы. Но только для того, чтобы устремиться вниз. Она уже знала, Господи, она теперь знала, что Эрик собирался сделать. Оттого чувство ожидания превратилось в почти невыносимую одержимость до тех по, пока его губы не сомкнулись на ее груди. — Боже!
Издав мучительно-одобрительный удовлетворенный стон, она закрыла глаза и откинула голову назад, хватая ртом воздух. Потому что знала, о небеса, она знал, какие восхитительные ощущения охватят ее в тот миг, когда он начнет целовать ее грудь. Без страха того, что он может остановиться. И он целовал ее с такой трогательной осторожностью и изумительной настойчивостью, терзая ее языком и зубами, что в какой-то момент Клэр подумала, что больше не вынесет этого. Блаженная истома заполнила ее всю до такой степени, что сжимались даже пальцы ног.
Это действительно было так восхитительно, что слезы едва не навернулись на глаза. Боже, неужели она могла бы лишиться всего этого! Если бы она потеряла его… Клэр быстро оборвала эту мысль, уверенная, что никогда не позволит, чтобы с ним хоть что-то случилось. Теперь у нее было то, чего не было никогда. Он любил ее! Боже, любил, даже когда она перестала надеяться на чудо! И принял ее любовь. И зная Эрика, она была уверена, что он никогда не нарушит свое обещание. Ее любовь, как и она сама, были в самых надежных руках самого несгибаемого человека. Слава Богу!
Его губы не знали ни минуты покоя, осыпая влажными поцелуями не только грудь, но и ложбинку. У нее сжималось всё внутри от упоения и восторга. Сжимая рукой чувствительное полушарие, он стал покрывать поцелуями ее подрагивающий живот и даже коснулся маленького пупка. Разливающаяся по всему телу услада сводила с ума, и Клэр боялась, что от испытываемого наслаждения у нее разорвется сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Ее так стремительно захватили его ласки, что она уже не могла дышать…
— Эрик…
Он улыбнулся, наслаждаясь вкусом ее бархатистой кожи, изящными линиями божественного тела. Боже, он даже не подозревал, что она может быть такой чувствительной, но разве не она разбудила в нем все его давно позабытые чувства, отвечая на его ласки с такой пугающей доверчивостью и обезоруживающей нежностью, что он мог сгореть без остатка.
Вдыхая пьянящий запах ландышей, он приподнялся и снова навис над ней. От долгих попыток сдержать себя напряглись мышцы, испарина выступила на лбу, заливая глаза. Опустив колено между ее бедер, Эрик снова с безудержным огнем поцеловал ее раскрытые губы, испивая ее, доводя почти до исступления, вбирая ее в себя до тех пор, пока не прижал руку к золотистому треугольнику внизу ее живота.
Опьяненная, почти без сил, Клэр вздрогнула и замерла, сжимая его плечи так, будто стремилась отстранить его от себя. Тяжело дыша, Эрик подчинился, тут же подняв голову. Он заглянул в мерцающие потемневшие глаза, чувствуя давление ее пальцев, и старался усмирить дыхание и взять себя в руки, чтобы не взорваться, чтобы не пугать ее.
— Я люблю тебя, — шепнул он, надеясь, что это поможет, но ее натянутая улыбка сказала, как сильно она перепугана. Опустив еще ниже голову, он прижался к ее щеке своей и шепнул прямо в ухо: — Ты ведь знаешь, что бывает в первую брачную ночь?