Домик оказался местной гостиницей, где обычно по пути в Питерборо путники могли передохнуть и подкрепиться. Комнаты в гостинице были свободны, но Клэр почему-то испытала облегчение, когда узнала, что камин еще не затопили. И поесть еще не приготовили. Но все это сделали для нее с такой молниеносной быстротой, что она даже не заметила этого.
Погода портилась прямо на глазах. Все же засверкала молния, и загремел сильный гром так, что порой тряслись стекла в рамах. Было трудно представить, что в такой дождь можно продолжить путь. Клэр оставалась в своей комнате до тех пор, пока не стало очевидно, что к ней никто не придет, чтобы сообщить, когда они выедут и выедут ли вообще. Она чувствовала себя не только брошенной на произвол судьбы. Было такое ощущение, будто о ней и вовсе позабыли. Будто она пустое место, вещь, которую без спроса можно передвигать, перемещать или оставить…
Разве такой жизни она хотела? Разве этого добивалась? Разве этого просила у своего супруга, который спешил от нее избавиться? Его отчужденность и нежелание видеться подтверждали ее опасения. Он действительно спешил избавиться от нее, спешил доставить ее к человеку, которого она любила. И пусть это могло бы стать ее спасением, Клэр вдруг поняла, что задыхается от этой поездки. От этой бесконечной дороги.
Она не могла больше сидеть в комнате. Накинув на плечи свою любимую кашемировую шаль, Клэр шагнула к двери, распахнула ее, готовая шагнуть вперед, но столкнулась с мистером Шоу, который, вероятно, собирался постучаться, и остановилась.
— Мистер Шоу?
— Миледи? — спросил он обеспокоенно. — Что-то случилось? Вам что-то нужно?
— Нет, но… — Она огляделась по сторонам, надеясь хоть где-то увидеть Эрика. Но его и сейчас нигде не было видно. — Когда мы выезжаем?
— О! — Шоу замялся. — Я как раз пришел для этого. Сегодня мы останемся здесь. В такую погоду милорд не планирует двигаться в путь.
Ее не удивило то, что за нее уже всё решили. Клэр удивилась тому, как это подействовало на нее. Ей было так горько, и вместе с тем ее возмущало то, как с ней продолжали обращаться. Возможно, она не должна была гневаться на Эрика, потому что он пытался исправить то, что сам же натворил, но она не просила развода, прекрасно зная, что это ничего не решит.
Клэр даже не думала, что здравый смысл посетит ее тогда, когда она была растеряна и полностью раздавлена. Но неужели Эрик полагал, что, игнорируя ее, тем самым решит их проблемы?
Она была раздосадована и сердита на него. Клэр до боли сжала ручку двери, желая поскорее закрыть ее, но мягкий голос Шоу остановил ее.
— Миледи, если вам что-то понадобится, пошлите за мной.
Клэр горько покачала головой.
— Мне ничего не будет нужно.
И закрыла дверь, отрезая себя от мира, который больше не понимала. Мира, который продолжал быть враждебным к ней. Что бы она ни делала.
Но что она могла поделать, чтобы хоть как-то вернуть душевное равновесие? Подумать о Клиффорде, который забыл о ней? Который должен был принять ее, чтобы ей дали развод? Чтобы она, наконец, обрела долгожданное счастье?
Боже, сейчас она не счастья хотела! Клэр хотела, чтобы ей вернули ее жизнь, дали ей право дотронуться до своей жизни, хоть какой-то части ее собственной жизни, которая больше не принадлежала ей, потому что земля медленно уходила у нее из-под ног.
Сжимая в руке биографию Сальери, которую взяла в дорогу, Клэр смотрела на страницы и не могла разобрать ни единого слова. У нее разрывалось сердце, у нее туманилось перед глазами от невыплаканных слез. У нее не было сил даже для того, чтобы выплакать свою боль. Потому что и это не поможет. Она даже не знала, что теперь может ей помочь.
Отложив в сторону книгу, которую так и не смогла прочитать, все еще в платье из темно-желтого тяжелого атласа, которое так и не сняла, Клэр подошла к окну и взглянула на кромешную тьму ночи. Дождь продолжал лить как из ведра, но он не мешал какой-то особой тишине окутать землю. Тишина, которая должна была хоть на время помочь Клэр, но даже это не помогало. Тяжело вздохнув, она направилась к столу, чтобы выпить воды, но графин оказался пуст. Она уже выпила всю воду.
Было уже поздно. Часы на стенах показывали полночь. В гостинице все давно должны были лечь спать, поэтому Клэр не смогла бы позвать к себе служанку. Взяв в одну руку графин, а в другую одинокую свечу, она двинулась к двери, горя желанием хоть бы на некоторое время выбраться из своего убежища, которое стало похоже на настоящую тюрьму. Хотя бы сейчас она могла что-то решить и сделать сама, хоть что-то, что-то доказывающее, что какая-то часть жизни все же принадлежит ей.