На противоположном берегу дымит губернский город Иркутск. Н-да. Блеска особого нет. Не сказать, что вид города радует глаз. Но это опять же смотря с чем сравнивать. Если, к примеру, с городами из мира Петра, то оно и бедненько, и убогонько, и блекло. Но, исходя из современных реалий, Иркутск очень даже на уровне.
Даже отсюда, из проезжающего вагона, видно, что город активно застраивается и разрастается. Железнодорожное сообщение с центром страны сказалось на его развитии самым благоприятным образом. И дальше будет только больше. Хм. Разумеется, при разумном подходе к данному региону. Петр не очень разбирался в данном вопросе, но, насколько он помнил, в его мире дела в Сибири обстояли не самым лучшим образом.
Наконец раздался последний свисток паровоза, и вслед за этим — перестук буферов. Вагон вздрогнул, останавливаясь, слегка подался назад и замер. Прибыли. Станция «Иркутск». Пастухов поднялся, надел полушубок, подхватил чемодан, чехол с оружием, к которому были прикреплены лыжи, и направился на выход. Да и конвоиры покрикивают, торопят.
С одной стороны, оно вроде как особо спешить и незачем. Поезд простоит в Иркутске минут двадцать. Все же губернский город и для многих — конечная станция. Но поторопиться стоило. Для них путешествие по железной дороге закончилось. Дальше придется добираться, как бог положит. Или, если быть более точным. — то как местное начальство.
Так вот, за время стоянки должны не только сойти прежние пассажиры, но и успеть занять свои места — новые. Ведь кому-то нужно двигаться и на восток, кому дальше, кому ближе. Жизнь — она не стоит на месте. А для того чтобы она стала проще, и налаживается железнодорожное сообщение.
Нынешнюю партию ссыльных перевозили в обычном вагоне третьего класса, как простых пассажиров. Разве что два десятка осужденных сопровождали четверо конвоиров и покидать вагон строжайше запрещалось. Если только не сговоришься с конвоиром, который согласится тебя сопровождать. А так самая обычная поездка.
Петр прошел мимо конвоира, стоявшего сбоку прохода и покрикивавшего на ссыльных. Без злобы, а скорее где-то даже с укоризной, взывая к совестливости. Правда, на одного из ссыльных конвоир все же и зыркнул, и гаркнул, помянув по матушке. Помогло. Молодой человек сначала растерялся, но потом подхватился и рванул с низкого старта, увлекая за собой пожитки.
Больше половины ссыльных были политическими, как правило, из числа рабочих. Петр предполагал, что основная их масса оказалась здесь из-за хронического некомплекта стройки государственной важности: не хватало подготовленных кадров.
Вторая часть довольно разношерстная. Тут и трое чиновников, бог весть чем не угодивших начальству. С одной стороны, вроде как растратчики, с другой — отправлены в ссылку не по суду, а через министерство внутренних дел. Скорее всего, забыли о том, что боженька велел делиться. Купеческий отпрыск, по пьяной лавочке набивший морду не тому, кому следовало. Молодой герой-любовник, перешедший дорогу какому-то влиятельному лицу. К его обиде, он и сам не знал кому. Репортер, гонявшийся за сенсацией и, похоже, ухвативший ее на свою голову.
Были и двое студентов, отчисленных из университета за тягу к знаниям. Ребятки решили доказать товарищам и себе любимым, что сумеют изготовить динамит на манер жюль-верновского инженера Сайреса Смита из «Таинственного острова». Иными словами, из подручных или, если точнее, из подножных средств. И надо сказать, весьма преуспели в этом.
Им еще повезло, что отделались так легко. К террористам в России отношение особое. Здесь нет смертной казни, только каторга на различные сроки или ссылка, которая может быть и пожизненной. И лишь террористы и заговорщики могут удостоиться смертной казни через повешение.
Из всей партии ссыльных за реальное уголовное преступление, предусмотренное уголовным уложением, осужден был только он, Петр. Вот такие пироги с котятами и выверты правовой системы Российской империи. Аркадий Петрович и впрямь умудрился превзойти самого себя, пусть ему и не удалось отстоять невиновность клиента. Если суды и приговаривали к ссылке, то в подавляющей массе это были политические осужденные. И яркое тому подтверждение — их партия.
Перрон встретил Петра морозной свежестью, десятком конвоиров и парой десятков разномастных пассажиров, в нетерпении ожидавших начала посадки в вагон. Петр отметил для себя, что большинство тех, кто готовился к посадке, — крестьяне и рабочие. И впрямь железная дорога привносила в эти края оживление.