Джон налил себе стакан виски и залпом выпил. На этом он не остановился и очень скоро еле держался на ногах. Но все равно, как ни пытался, он не смог убедить себя, что без Дороти ему будет только лучше.
На следующий день Джон проснулся на рассвете. Голова гудела, во рту было противно. Но он точно знал, что должен найти Дороти и вернуть во что бы то ни стало. Он слишком любил жену, чтобы сдаться без боя. Наверняка она сбежала в Лонг-Бич и снова нашла прибежище в коттедже Лилиан.
Как раз когда Джон собирался звонить в аэропорт, чтобы заказать себе билет, ему позвонила Фиона. Джон вежливо выслушал ее, но дал понять, что беседу поддерживать не намерен, еще не хватало, чтобы она заявилась с визитом. Он решил, что исполнил свой долг перед Фионой, поддержав ее, когда она переживала смерть Лестера. Но теперь ей не на что рассчитывать, пусть знает меру.
Телефон тут же зазвонил снова, и Джон рявкнул в трубку:
— Фиона, я, кажется, объяснил тебе...
— Не знаю, что вы объяснили, но я не Фиона.
Джон остолбенел, услышав мужской голос.
— Извините, с кем я говорю?
— Я Кевин Уилтон, брат Дороти. Можно с ней побеседовать?
Значит, это тот самый мифический братец, которого от меня упорно скрывали! — догадался Джон и грубовато ответил:
— Ее нет. — Сейчас ему было совсем не до объяснений.
— Когда она будет дома? Мне очень нужно переговорить с ней.
Джон прикрыл глаза и откинулся в кресле.
— Ее здесь не будет.
— Что вы имеете в виду?
Ох, и зачем я это сказал? — с досадой подумал Джон. Теперь придется все объяснять.
— Дороти ушла от меня.
В трубке воцарилось молчание, потом Кевин медленно произнес:
— Это все из-за денег, которые она мне одолжила? Вы до сих пор не можете простить ей этого?
Значит, Дороти действительно отдала деньги брату и все ему рассказала. Каким же извергом я выгляжу, смущенно подумал Джон и стал лихорадочно соображать, что ответить. В трубке снова послышался голос Кевина:
— Дороти рассказывала, зачем мне понадобились деньги?
— Нет, — буркнул Джон, массируя ноющий с похмелья затылок.
— Это я просил ее ничего вам не говорить. Недавно я освободил ее от данного обещания, но это не снимает с меня вины.
— О каком обещании речь? — удивленно спросил Джон.
— Понимаете, мне очень нужны были деньги, чтобы поправить дела. Это были временные трудности, но...
— И вы взяли с Дороти обещание ничего не говорить мне?! — нетерпеливо перебил Джон. — Боже, я бы сам охотно одолжил вам деньги, если бы Дороти все мне рассказала!
Выслушав подробные объяснения Кевина, Джон вынужден был признать, что его компания вполне могла не заключить сделку с фирмой Кевина, если бы стало известно о его финансовых проблемах.
— И как вы теперь собираетесь поступить с моей сестрой? — спросил Кевин.
— Поеду за ней, — твердо заявил Джон. — Хотя совсем не уверен, примет ли она меня, ведь я наговорил ей ужасные вещи.
— Да, вам придется испить всю чашу до дна. Дороти гордая женщина, но, думаю, все еще любит вас. Желаю успеха.
Да, успех мне очень пригодится, подумал Джон, кладя трубку на рычаг. Кевин не знает всего, иначе вряд ли пожелал бы нам примирения и посоветовал бы мне впредь держаться подальше от его сестры.
12
Предупрежденная по телефону Кевином, Дороти ожидала приезда Джона, то и дело подходя к окну и высматривая, не едет ли.
Первым ее порывом было куда-нибудь скрыться, например, уехать в Окленд, чтобы Джон не нашел. Но потом она передумала, решив до конца обсудить вопрос о разводе. Она не видела другого выхода из создавшейся ситуации. Ни к чему сохранять этот порочный брак, решила Дороти.
Кевин уговаривал ее сделать еще одну попытку примирения, но Дороти и слышать об этом не желала. Она уже приняла окончательное решение.
— Я больше не дам Джону возможности снова оскорблять и унижать меня! — решительно заявила она.
Когда стемнело, Дороти оставила пост у окна, решив, что в этот день уже бесполезно ждать Джона. Она немного успокоилась и отправилась в кухню, чтобы приготовить себе легкий ужин. И в этот момент послышался негромкий стук в дверь. Дороти вздрогнула, инстинктивно почувствовав, что это Джон.
На ватных ногах Дороти направилась к входной двери. Ей казалось, что она шла туда вечность. Открыв дверь, Дороти замерла на пороге, не приглашая Джона войти. Она ждала, пока Джон заговорит первым, и даже включила лампочку над входом, чтобы лучше видеть его лицо.
Джон выглядел ужасно. Его глаза запали, щеки ввалились, из чего Дороти с удовлетворением сделала вывод, что он тоже, оказывается, страдал.