В каждой школе будет раздаваться по семнадцать подарочных билетов.
Никто не знал, как будут выбираться счастливчики, поэтому дети подумали, что надо поспешить: быть может, их раздадут тем, кто первым придет в школу? Кроме того, в классе многие сочли нужным поскорее приступить к заданиям и контрольным работам — а вдруг сегодня они получат награду за свои старания?
Может, билет достанется тому, кто первым решит задачу, или тому, кто добровольно вызовется отвечать мисс Рашер на вопросы третьей или даже четвертой степени сложности.
И только Нэш Блейз, которому только что исполнилось четырнадцать лет, вставал в это утро медленнее обычного. Впрочем, в школу он всегда ходил с большой неохотой, называя это занятие «военной кампанией», поскольку оказывался там под перекрестным огнем арифметических вычислений на классной доске и вопросов по истории, достойных телевизионной викторины.
И потом, в это утро имелось нечто более важное, о чем следовало подумать.
Он открыл левый глаз и заметил полоску света под дверью своей комнаты, но не двинулся с места.
Затем Нэш почувствовал легкий запах молока и какао, доносящийся из кухни, где Серафина готовила завтрак, и вскоре услышал ее почти бесшумные шаги.
Нэш принялся считать секунды, за которые шаги по ступенькам доберутся до дверей, а затем раздастся мамино деликатное тук-тук. Как бы ему хотелось растянуть эти блаженные секунды…
— С днем рождения, Нэш. Доброе утро, мое сокровище!
Серафина не постучалась, а просто открыла дверь. Ее улыбка, скрытая царящим в комнате сумраком, передалась Нэшу, который в ответ улыбнулся самым лучезарным образом.
— Доброе утро, мама! — приветствовал он ее, вытянувшись во весь рост под одеялом.
Из-под подстилки показался повиливающий хвост. Сетт тоже всячески демонстрировал утреннюю лень, к тому же его преследовало чувство вины. Слишком много эмоций для такой маленькой собаки.
— С днем рожденья, Чудесный Ребенок! — послышался голос Нии.
Она вошла вслед за Серафиной, неся шоколадно-апельсиновый торт с четырнадцатью зажженными свечками розового и белого цветов, их отблески плясали на стенах полутемной комнаты. Аромат молока и какао одержал сокрушительную победу над царством Нэша и вынудил его покинуть свою постель.
— Торт, сейчас?! — подскочил Нэш. — А разве я не опаздываю? — спросил он, хотя, правду сказать, не вполне убедительным тоном. Когда это он волновался по поводу школы?
— Ты можешь пойти ко второму уроку! Посмотри-ка в окно. Мисс Рашер не удается завести машину. Никудышная у нее тачка! — хихикнула Ния.
И действительно, мисс Рашер копалась в багажнике своей машины, забравшись туда почти целиком, в это время из выхлопной трубы вился черный дымок, хотя мотор был выключен.
Конечно, ввиду близости школы можно было бы и отказаться от езды на автомобиле, но мисс Рашер и мысли не могла допустить, что окажется во власти изменчивой и нелогичной погоды, в то время как кузов автомобиля — надежная защита от ее капризов.
— Идем вниз праздновать! Чего ждешь, ленивец!
Сетт, вполне удовлетворившись таким развитием событий, принялся прыгать по комнате на задних лапах, будто хотел сам задуть свечи. Однако его попытки были совершенно напрасны. Ния держала торт так высоко, что псу понадобилось бы побить олимпийский рекорд, чтобы до него допрыгнуть.
Взгляд Серафины упал на одежду, разбросанную между письменным столом и стулом: было такое впечатление, что Нэш скинул ее, запрыгивая в кровать с разбегу.
Она, конечно, не могла знать о том, что произошло, однако почувствовала что-то неладное… Ощущение было мимолетным, поэтому она отвела взгляд, постаравшись тут же выкинуть все это из головы, и отправилась вместе с Нией и Сеттом вниз.
Нэш встал с кровати сразу после того, как тетя и мама вышли из комнаты, он не хотел, чтобы они увидели его футболку.
Он спрятал ее под серое плюшевое покрывало, а на ноги натянул любимые драные джинсы.
Куда-то запропастились ботинки. Поискав, Нэш нашел один из них на подстилке Сетта, а другой возле окна, в которое он этой ночью влез в дикой спешке. Он мельком глянул на себя в зеркало, волосы были, разумеется, растрепаны. Затем направился вниз.