Погрузившись в размышления, Нэш шел по тропинке, у которой, как и тогда, не было видно конца. Вдруг он непроизвольно глянул на руку, вспомнив, как она загорелась на чердаке Литтл Бена.
Он внимательно стал ее осматривать, крутя ею во все стороны.
«Интересно, зажжется ли она здесь?» — спросил он сам себя.
Нэш закрыл глаза и изо всех сил принялся представлять себе горящую руку. То, чего он хотел, не случилось, но произошло нечто совершенно иное.
Несмотря на закрытые глаза, он ясно видел тропинку, даже намного лучше: кружащуюся серебряную листву, четкие очертания вечнозеленых деревьев.
Тогда он вспомнил слова Добана, который объяснил ему, что видеть можно только с закрытыми глазами. И он пошел по тропинке, не открывая глаз, как ни в чем не бывало.
Когда он проходил сквозь дождь из серебряной листвы, он заметил, что кора деревьев тоже покрыта серебром, этого он не видел, когда шел тут днем с открытыми глазами.
И расстояние Нэшу тоже показалось другим, гораздо короче, так что он оглянуться не успел, как оказался рядом с плакучей ивой на берегу реки, по которой плыли звезды. Но Добана не было.
Рисующий Кометы, как он представился Нэшу, вероятно, опаздывал.
«Сквозь закрытые глаза он наверняка бы его увидел», — подумал мальчик.
Однако в Ниоткуданикуда он был один.
Тогда, усевшись рядом с ивой, он принялся любоваться сиянием миллионов звезд, сверкавших в темной речной воде.
«Если все это миры, видимые сверху, тогда откуда-нибудь можно увидеть и наш мир», — размышлял Нэш.
И он принялся разглядывать очертания светящихся скоплений снов, плывших прямо перед ним.
Они были похожи по форме, но одни чуть больше, другие чуть меньше, некоторые двигались, словно их подхватило какое-то невидимое течение.
Неожиданно Нэшу пришлось прервать свои наблюдения, он почувствовал какой-то аромат, обволакивающий, нежный, фруктовый. Быть может, он показался мальчику таким сильным, поскольку никаких других запахов в Ниоткуданикуда не было. Похоже, это был запах лаванды.
Он проследил, откуда идет запах, и увидел нечто удивительное: с веток ивы соскальзывали целые гроздья искр, словно слезы радости, и падали в речную воду.
Это было ни с чем не сравнимое зрелище, ему уступали даже фейерверки, которые Нэш любил больше всего на свете.
В первый раз Нэш увидел их издалека, на пляже в Занзибаре, и с тех пор не мог забыть. Теперь эти звезды, которые крупными каплями скатывались с длинных ветвей дерева, были его собственным фейерверком.
Он следил за каждой каплей, стекающей к кончику ветки, затем медленно парящей в воздухе, чтобы через некоторое время осторожно коснуться гладкой поверхности воды.
В момент соприкосновения с водой капли вспыхивали еще ярче, словно от радости, что достигли своей цели.
«Так, значит, это миры, миры сновидений, которые снятся именно в этот момент», — подумал Нэш и произнес:
— Звездно!
Затем он наклонился к воде и увидел, как переплелись лучи света с отражением его глаз.
Вдруг рядом со своим лицом он увидел чье-то еще, совершенно темное, в котором угадывались только контуры.
Испугавшись, он отпрянул, ударившись о камень, лежавший рядом с деревом.
— Кто это?.. — закричал мальчик.
— Тебе некого здесь бояться, Чудесный Ребенок, — успокоил его голос Добана.
— Я… я не заметил, как ты пришел. Хотя я закрыл глаза, чтобы видеть, как ты меня учил, — пролепетал Нэш, пытаясь собраться с мыслями.
— А дело в том, что я не приходил, я все время был здесь, — спокойно отвечал человек с белой бородой.
— Почему тогда я тебя не видел?
— Потому что я не хотел этого. Это называется Безмолвное Присутствие — способность, которая приходит с опытом. Как я тебе уже говорил, время узнавания бесконечно, знание умножается по капельке. Имей терпение.
— Безмолвное Присутствие? — повторил Нэш.
— Именно. Мне было приятно смотреть на тебя, когда ты любовался звездами, падающими с ивы. Думаю, ты уже понял, почему густая крона этого дерева устремляется вниз…
У Нэша тут же возникло предположение:
— Быть может, потому, что сны в форме капель света тяжелые?
Добан что-то проворчал, потом улыбнулся и объяснил:
— Потому что дерево — это конец путешествия комет. Их хвосты соединяются с ветвями, которые спускаются к реке, сопровождая новые кометы к месту назначения. Ствол ивы полый, а ее кора хранит тайну рождения миров.
— И никто никогда не видел, что у него внутри?