Март того последнего для меня года в России выдался страшным. Заговорили ручьи, высыпали трупные пятна на полосах чернеющего, корчившегося по обочинам дорог снега. Я сижу у окна коттеджа Ароновны и мучительно размышляю о том, сколько мне еще осталось жить.
Положение создалось отчаянное. Нас пасли. Нас пасли жестоко, упорно, и менты, и славянская братва, организация «Ромео и Джульетта» изживала себя на глазах. Слишком много осталось следов за последние три года, слишком много. Уже и девочки из досугового центра, не Мила, и не Ира Куделина, и не Катя, все сплошь знающие о многом из того, чем мы занимались… а даже те, кто только догадывался, смотрели на нас косо. Связь с отморозком Шароевым висела тяжелым грузом. Наверно, как я, так чувствовала себя Муму, когда ее топили. Я думал о том, что Нина Ароновна может нас сдать.
Наверно, за эти годы у меня выработалась способность, которая от рождения бывает, скажем, у волка: он чувствует погоню. Чувствует травлю. Вот и я — у меня, как привкус крови на губах, тлеет предчувствие. Пора сваливать, пора сваливать, кололо в висках, и я думал, что, наверно, заразился этой нервозностью от Кати.
О Кате. В те последние месяцы мне было нестерпимо жаль ее. Она сказала, что меня любит, сказала, когда была под наркотой, но я поверил. Правда, правда любила — чуть не написал: любит. Она, конечно, прекрасно знала, что я сплю с Ароновной, потому что об этом в принципе знали все. Еще бы, я слышал, что в коридоре девчонки сплетничали по поводу поз, которыми я с Ароновной пользуюсь. А какие там могут быть позы, если она за те четыре без малого года, сколько я ее знаю, дико разжирела. Корова просто стала, сиськи до пупка висели. И астма ее трахала похлеще меня — задыхалась она. Так что насчет поз был полный гниляк рабоче-крестьянская, она же классическая, она же — баба снизу, ноги врозь, мужик ковыряется сверху. Вот у меня с Ароновной так и было. Жалко только, что мозги у нее жиром не заплыли. Хотелось бы, чтобы у нее этой хитрости и черной злобы поубавилось. Я подозревал, что некоторых из своих девчонок она нарочно под «прием» подставляла, как отработанный материал кидала: ебите, звери.
Катя все это знала. Глаза у нее были синие, мертвые. Мне было нестерпимо ее жаль, я почему-то думал, что Нина Ароновна непременно ее подставит. Ароновна ведь знает, что у нас с Катькой полные отношения, у нас с ней — ВСЁ. Бесится. Был совершенно дикий случай, о котором Катя даже не подозревала, потому что была в совершенно невменяемом состоянии. Ароновне скинули инфу, что требуются девчонки в охранное агентство. Название претенциозное, мудреное, я не помню уже. Но это агентство составляло крыло службы безопасности олигарха (вот тут л впервые позволил себе купировать текст Романа, тем более что наличие или отсутствие фамилии очень известного человека в данном тексте существенной роли не играет. — Изд.). Мерзкий олигарх, конечно, но охрана у него еще хуже. Они думают, что им все, ну совершенно все позволено. Потому могут беспредельничать, и слава у этой конторы ну совершенно нехорошая. Правда, все это я позже узнал, от людей из других элитных контор, которые на «випе» сидели. На очень состоятельной клиентуре то есть.
Одним словом, поступил заказ, деньги отправлены по безналу и сразу, и Нина Ароновна направила туда машину с суте-ром Ромой Калининым, моим тезкой, по прозвищу Калина. Этот Калинин, кстати, был студентом МГУ и совершенно нестерпимым типом, который уже успел насолить нашей конторе и влепился в пару попадосов. Умудрился-таки, хотя при уровне нашей клиентуры и обеспечении безопасности сделать это достаточно сложно. Если ни у кого нет злого умысла, конечно. Вот он-то и поехал.
Точнее — должен был поехать. Шофер его ждал в одной из выездных машин, отборные девочки — Женя Шангина, какая-то новенькая Света, потом еще какая-то брюнетка грудастая, из «старослужащих», но я никак не мог ее запомнить, тиражная такая внешность. Ну и Катя тоже. А вот Рома Калинин умудрился сломать себе ногу на ровном месте, ломал он ее, когда направлялся в контору на вызов. Я сам его отвозил в больницу, матерился он жутко. Просил меня не говорить Ароновне, что он не выехал, а то она и без того на него зуб имеет из-за какой-то там херни. И еще — Рома попросил меня отвезти девчонок вместо него. Он позвонит Ароновне из больницы с мобильника, скажет, что на заказ выехал. А я поеду вместо него.
Я согласился.
Честно говоря, не было бы в этой выездной бригаде девочек Кати, не поехал бы. Пусть Калина отдувался бы из-за очередного своего прокола, ему не впервой. А тут почему-то беспокоился я. Черные полосы перед глазами шли. Я знал, куда девчонок посылают, что вроде все надежно… но что-то ныло какое-то предчувствие: дескать, мало ли что? Береженого Бог бережет. Лучше перестраховаться, чем недо… Тем более Ароновна мстительная, какая она мстительная, я лучше всех знал, так что вот так