Он аж подпрыгнул:
— А, Светлов? А то я смотрю, что-то знакомое в тебе! Ну точно! Вот бляха-муха! Надо же, какой получился… круговорот говна в природе! В армии тебя вроде как за телками посылали, а вот теперь по тому же поводу свидеться пришлось! Ты что, в сутеры зашился, что ли?
— Некоторым образом, — сказал я.
— Не «некоторым образом», а так точно! Ну-ка… пойдем тяпнем за встречу!
Залепетал домофон. Он взял трубку, и даже я услышал мелодичный женский голос: «Фирма «Флора», вызывали?» — на что Каргин ответил самым замечательным образом:
— А-а-а-атставить!!
И бросил трубку на аппарат домофона. Конкуренты были счастливо устранены и теперь должны были уматывать несолоно хлебавши, теперь только Каргин и два часа двадцать минут отделяли меня от вожделенного рейса: часы только что пробили одиннадцать. Все складывалось самым наилучшим образом, и тот факт, что я знал Каргина по армии, не только не подговнил нам, как я того опасался, но даже и помог. Я совершенно точно знал, как будут развиваться события у подъезда: Юлик отправит невостребованных девочек из бригады со второй машиной, с охранником Костей, а сам с Алексеем будет ждать нас внизу. Мы же, оставшиеся в квартире отставного майора Каргина — я, Мила и Виталик, должны были в течение десяти, максимум двадцати минут провернуть дело.
Каргин болтал не затыкаясь:
— Вообще, Светлов, ты должен узнать, как мне потом пришлось после того, как меня удалили из твоей части. Я имею в виду… воинскую часть, а не… ха-ха!.. часть твоего тела. Меня, представь себе, судили даже. Причем председателем суда был мудак, полковник Трифонов, который сам воровал по-черно-му, а лет за десять до того, как он сам меня судил, влип конкретно. У него тогда был запой, он пил не переставая, деньги кончились, а он взял и продал целую машину авиационного керосина за пять бутылок водки. Слил каким-то залетным. На Севере это было. Его в рядовые разжаловали, дали условняк, а его командир сказал: я тебя, суку, не за то разжаловал, что ты проворовался, а за то, что мало взял! — Каргин подпрыгивал на одной ножке, как новогодний зайчик на карнавале. — А потом этот новоиспеченный рядовой Трифонов умудрился жениться на дочери генерала и за десять лет стал полковником да еще \ меня судил. В общем, меня из армии уволили и сказали, что!| теперь я, кхе-кхе, майор-расстрига. Трифонов сказал: и будь благодарен, Каргин, что не сел. По-другому это называется — ворон ворону глаз не выблюе… не выклюет. Это я к тому, возвращаясь к вопросу о воронах, что через неделю после моего увольнения из армии Трифонов сам попался на особо крупных хищениях, и только тесть-генерал его спас. Трифонов вообще молодец. Если по-хорошему, так он срок мотать должен хороший, а он сейчас начальник службы безопасности корпорации, где я работаю. Вот такие дела. Трифонов-то и составил мою бизнес-карьеру, как говорится,, в армии я ездил на штабном уазике, а теперь прикупил «БМВ» седьмой модели за сто штук баксов.
— Переплатили, товарищ майор, — отозвался я, — а что касается штабного уазика, то, если не ошибаюсь, у вас и во время моей службы стояла в гараже «бэшка». Не седьмой модели, конечно, подержанная, но все равно — «БМВ» есть «БМВ».
Каргин начал хихикать:
— Глазастый, глазастый! Когда же это ты углядел, что у меня еще в батальоне машина была?
— Да это все знали, — беспечно сказал я. — Кроме машины я много еще что углядел. Например, что мальчиков вы еще с армии полюбили, хотя и к девочкам тяги не утратили. Так что, товарищ бывший майор, ничего в вашей жизни особенно не изменилось, за тем исключением, что тогда вы давали мне на расходы, на съем блядей то бишь, в переводе с деревянных на валюту… ну долларов десять или двадцать, я уж не помню сколько. В любом случае несерьзно. А теперь я жду от вас существенно большего вклада.
Майор посерьезнел:
— Ах да, я же не заплатил, а у вас вроде как деньги вперед. Сейчас.
— Вы меня не поняли, — сказал я, пересчитывая данные мне деньги. — Не те деньги. Я жду от вас, товарищ бывший майор, всего-навсего пятьдесят тысяч долларов, которые у вас тут в сейфе дома хранятся.
Майор-бизнесмен Каргин в этот момент поставил перед собой на колени Милу и, не мудрствуя лукаво, норовил засунуть ей в рот свое полунапрягшееся уже достоинство. При моих словах достоинство мгновенно обвисло. Виталик хмыкнул. Майор Каргин рыхло дернул подбородком и выпучился на меня, багровея:
— Что… что ты такое говоришь, Светлов? Как-кой… сейф? Какие деньги? Будем считать, что это только дурная шутка… армейский юмор… так сказать. Специ-фисс-кий. Не дури, Светлов… а то я вызову охрану. Тогда тебя… тогда тебе, Светлов…