Они ушли. А Биток присел поближе к Леприце, будто собака, жмущаяся к своему хозяину в дождь, в непогоду. Говорить вроде было не о чём. Но Биток придумал:
– На Базе загляни в хозчасть, командир. Анюта Акимова там работает, чёрненькая. Привет передай.
– Передам, сержант, – спокойно сказала Леприца.
– И неспех этих, с АСС подторопи, ладно?
– Не вибрируй, сержант, – осадила его Леприца. – Мы все умираем солдатами. Главное – выполнить приказ!
Заскрипел песок в разных направлениях, апоскамы возвращались почти одновременно – с пустыми мехами в руках и горящей верой в груди. Вскоре от берега пришёл Ретоп, осторожно прижимая к животу три раздутых меха.
Леприца приказала разгрузить Ретопа а потом разделить содержимое полных мехов между пустыми. Биток почему-то не удивился, когда делёж прекратился не в связи с опорожнением первой тройки мехов, принесенных Ретопом, а по причине отсутствия пустых мехов как таковых. Потом она отправила своих апоскамов раздать полные мешки группам, сидящим около костров.
– У нас был приказ исследовать этот мир, – напомнил Биток. – Мы не выполнили его.
– Главная задача, сержант, вернуться и доложить, – спокойно поправила его Леприца.
Потом они молчали, пока не вернулись апоскамы. Только тогда Леприца спросила Битока:
– Брат мой, что ты сегодня будешь есть?
– Дичь, – устало сказал Биток. – Хочу фазана в ананасовом соусе, фаршированным грибами с анчоусами, гарнир – рис с яйцом, а ещё – салат «Столичный».
– С анчоусами?! – переспросила Леприца. – Эк тебя звездануло. А как по мне, домашняя птица вкуснее. Так. Ну, посмотрим...
Она кивнула одному из апоскамов. Тот с готовностью развязал мех и вытряхнул на парусину с десяток отблёскивающих жестью металлических банок.
– Не стесняйтесь, друзья мои, – ободрила Леприца. – Саморазогревающиеся консервы. Тушёнка из курицы, гречка... Так. А тут у нас что?
В следующем меху был хлеб. Обычный армейский хлеб. Пахнущий плесенью и прогорклым сыром.
– Чай, кофе, капучино? – вновь обратился Леприца к Битоку.
– Чинзано! – насмешливо ответил Биток.
Леприца кивнула апоскаму, всё ещё удерживающему нераспечатанный мех. Тот немедленно принялся разливать содержимое по кружкам.
– Только осторожнее, ребята, – предупредила Леприца. – Это не ваша перебродившая брюква…
– Спирт? – уточнил Биток, принюхавшись.
Кто-то у соседнего костра громко закашлялся. Раздался дружелюбный смех. Звуки сильных ударов по спине...
– Только не налегайте, – предостерегла своих апоскамов Леприца. – Думаю, нам этим пойлом ещё несколько раз вечеринку обнести придётся...
– Леприца – величайшая из достойных! – провозгласил Ретоп несколько минут спустя.
– Ну, да, – спокойно откликнулась Леприца. – Наверное, именно поэтому один из вас ещё до утра меня предаст...
5. Борт катера «Лидор» (не канонизирован)
«Армия не знает ненависти.
Только справедливое возмездие неприятелю
за препятствия к исполнению поставленной задачи.
Армия не знает любви.
Только вера и взаимовыручка личного состава».
Устав Внеземелья. Истины.
На третьи сутки карантина в два часа ночи Леприца поняла, что в герметичном боксе изолятора она не одна. Не ревела сирена, и не вспыхивали оранжевые проблесковые маяки – сигнализация никак не отметила появление Битока.
Вернулся кошмар, который, казалось, навеки остался в прошлом.
– Карантин? – губы Битока презрительно скривились. – Так-то экипаж отблагодарил тебя за сговорчивость?
– Биток? – спросила она.
Сержант знакомым движением пригладил роскошные волосы на месте фиолетовой плеши и красивой улыбкой обнажил белоснежные зубы:
– Что? Не похож?
– Славное личико, – улыбнулась Леприца. – Я вижу наги за ценой не постояли.
– Награждают не наги, – напомнил Биток. – Смерты сами выбирают достойных.