– А разве у нас также можно? – осторожно поинтересовался Слава.
– Сейчас нет. Поэтому и кавардак. Каждый местечковый вопрос решается в Кремле.
– Любопытно, – задумчиво сказал Слава, пуская кольца дыма. – А что твой отец по этому поводу думает?
– Дурак что ли? – искренне удивился МЧ, – Он и наркотики – вещи не совместимые. Ты же знаешь – здоровый образ жизни и всё такое.
– Нет, я про то, что люди сами решать будут? Я что-то сомневаюсь, что у нас вот так можно…
– Пока нельзя, – деловито ответил МЧ, – чтобы так было, надо людей научить думать. Искать ответы. Невозможно их заставить. Зато легко заставить делать всё остальное.
– Тут ты, однозначно, прав!
Они чокнулись. Выпили. Слава снова закурил.
– Ну что? – МЧ хитро улыбнулся запьяневшему другу. – Готовы твои бизнесмены меня поддерживать с такими идеями?
– Слово было сказано! – серьёзно ответил тот. – Кстати! Чуть не забыл. У меня приятель есть. Он сейчас в Лондоне живет. Приехал в столицу на пару дней. У него идея есть сумасшедшая! Он очень хотел с тобой встретиться. Может, пусть приедет, сам расскажет – ты точно впечатлишься…
МЧ посмотрел на своего друга. Прикинул свои собственные ощущения.
– Давай, пусть приезжает. Если человек хороший!
– Хороший, хороший. Тебе понравится, ты только скажи охране, чтобы пропустили. Я ему сейчас позвоню.
С этими словами он достал телефон.
– Аллё! Эдуард?! Да это я. Короче, бросай всё, приезжай к нам в ресторан. Я тут с другом. Помнишь, я тебе говорил. Ну, всё, ждём! Там тебя на входе встретят, не пугайся. До скорого! – Слава положил на стол телефон и закурил очередную сигарету.
– Что за Эдуард такой?
– Друг Матвеича, помнишь?! Они в архитектурном вместе учились. Только он, в отличие от Сашки, стал, всё-таки, архитектором. Строит сейчас в Дубае башню. И ещё где-то. У него своя фирма в Лондоне теперь. Очень интересный человек.
МЧ слабо помнил Матвеича из архитектурного. По понятным причинам, его круг общения был довольно узок.
Он встал и направился в сторону туалета. По пути сказал охраннику, что ожидает ещё одного гостя. Тот молча кивнул.
Вернувшись, МЧ обнаружил, что стол почти прибран, а официантка открывает новую бутылку вина, под пристальным и откровенно пошловатым взглядом Славы. На мгновение МЧ показалось, что официантка подмигнула ему.
Тряхнув головой, он вытащил сигарету из лежавшей на столе пачки и закурил.
Эдуард выглядел гораздо богемнее владельца галереи Миши. Войдя, он, первым делом, сердечно поздоровался со Славой. Затем он протянул руку МЧ.
– Здравствуйте! Я Эдуард. Очень рад с Вами познакомиться. Мне Слава о Вас рассказывал.
Он присел на услужливо принесённый официантом стул.
– Слава сказал, Вы из Лондона приехали? – спросил МЧ, чтобы избежать неловкого молчания.
– Да, три дня назад прилетел. Тут теперь много интересных проектов. Смена мэра в Москве открыла множество новых возможностей.
– Интересно! Это Вы о расширении территории города?
– Новые Васюки! – не выдержал Слава и громко засмеялся, – Надо срочно назначить Илюмжинова руководителем проекта.
МЧ усмехнулся. Эдуард никак не прореагировал на шутку.
– Это, конечно, не самое тривиальное решение, но возможностей действительно много.
Слава поднял бокал.
– За знакомство!
Все выпили. МЧ отщипнул виноградинку. Эдуард попросил официанта принести меню.
– У меня сегодня была очень интересная дискуссия с одним коллегой из Штатов, сказал он.
МЧ вспомнил свой разговор с Джоном.
– Любопытно о чем? – с интересом спросил он.
– О развитии Москвы. У моего коллеги очень интересная теория. Я бы её назвал "Теорией отрицательного начала".
– И в чём же она заключается?
– Вкратце – Москве нужен свой Гарлем!
– Это как? – Слава с удивлением посмотрел на своего приятеля.
– По его мнению, в Москве нет чёткого позиционирования районов. Все более-менее одинаковы. Я не говорю о центре и окраинах. Мы здесь говорим о районах географически сравнимых. Это отражается в ценах на недвижимость. Есть районы попрестижнее – Остоженка или Юго-Запад, например. Но это недостаточно представительно. То есть, это не Аппер Вэст Сайд в Нью-Йорке или Мэйфэр в Лондоне. Кроме того, шкала измерения, основанная на динамическом верхнем пределе, неэффективна. Соответственно, его идея – ввести нижний постоянный предел, то есть условный Гарлем. На который все и будут равняться.