– Добрый день, Михаил Владимирович, – как могла более чопорнее и светски произнесла я, зайдя в кабинет.
– Привет, Танюха! – как всегда бодро отозвался Зайцев, отодвигая лист бумаги, на котором он что-то чертил. Наверное, схему преступления, которое он сейчас раскрывал, или даже целой череды преступлений. – Как жизнь молодая?!
– Не надо! – почти выкрикнула я, подумав, что он имеет в виду утрешнее. – Не надо о грустном.
– Да я, вообще-то, тебя о личной жизни спрашиваю – как оно? Да, кстати: чай? Кофе? Водки? Жен… Мужчину?
– Да, вот, от женщины бы я не отказалась… – традиционно-мечтательно сказала я, поддерживая обычную нашу с ним игру.
– Когда-нибудь за такие слова и ответить придется, – встрял Владик как обычно серьезно и, что хуже, как обычно на самом деле серьезно. Нет, не зря я на гадость решилась…
– Вот так они только и грозятся, – сказала я тихо, заведя глаза к потолку.
– Кто они? – спросил Владик. Зайцев покатился со смеху.
– Я к вам, Михаил Владимирович… и вот по какому вопросу, – продолжила я, как ни в чем не бывало, тем же светским тоном.
– Слушаю вас, Татьяна батьковна!
– Не будет ли Михаил Владимирович так любезен, предоставив мне во временное пользование – исключительно в рабочем порядке – Владислава Альбертовича… Дело пронумеровать надо – не успеваю!
– Я рассмотрю вашу просьбу, Татьяна батьковна… Владька, тебе сейчас заняться нечем – выручай боевую подругу!
– Вот спасибо! – обрадовалась я. – Владислав… вас ведь не затруднит оказать мне любезность? – и положила перед ним дело, томик листов на триста. Его аж перекорежило всего, беднягу. Ну, невзлюбили мы друг друга. С первого взгляда.
– Пронумеровать и опись составить, – добавила я. – А подошью опись я сама – это святое. Ну, спасибо заранее! – и, кивнув, вышла из кабинета.
А ведь он кофе предлагал, – запоздало подумала я и решила искать дальше. Снова зашла к себе, взяла свою кружку, с которой не расставалась уже лет семь, с райотдела, и направилась к Насте, потому что, как я знала, у нее было. Интересно, чего это Владик сиял как новая копейка, выходя от нее? Да, семь лет – это много… Толкнула дверь, она не поддалась. Я по инерции толкнула сильнее, и дверь открылась. Шагнула в кабинет, почему-то разглядывая дно кружки в своей руке, а когда подняла глаза, то как-то даже смутилась. Дело в том, что за Настиным столом, на ее месте сидел какой-то незнакомый мне парень. Больше никого в кабинете не было. Парень смотрел перед собой на стол, перед ним лежало раскрытое дело. Потом он посмотрел на меня. Ничего себе, кстати… Молоденький какой… В пиджачке, в галстучке, рубашка белая… И пялиться на меня, как будто искренне не понимает, что это я тут делаю…
Я буркнула – скорее себе под нос – «Извините», и вышла в коридор, захлопнув за собой дверь. Вернее, даже не вышла – я и стояла-то на пороге. Интересно – кто такой? Может опер новенький – они там меняются с завидным постоянством. Да, скорее всего опер… Или следователь с райотдела – это его было одно из забранных дел, и Настя его уже выдернула косяки доделывать… Молодец! Потом у нее спрошу – приятная мордочка, интеллектом даже слегка обезображена…
Мои поиски кофе закончились в кабинете у Сашки, который предложил мне чай. У него и осталась – потрепаться.
– На счет того разговора, – как обычно без предисловий начал он, разлив мне и себе чай, который сам заваривал в веселеньком таком чайничке под гжель. – Почему Гитлер был не так уж и не прав?
– Потому что у него не было особо никакого выбора, он должен был проводить раз избранную и озвученную политику. Они выбрали расовый подход и уже не могли без ущерба для себя от него отступить, потому что какая-нибудь оттепель смела бы их самих в первую очередь. Это – власть, борьба за нее… – я развела руками, чувствуя, что мысль от меня ускользает. – Хороший чай, кстати.