— Я поняла, что с Полонским у нас все кончено. Но как быть с беременностью? Если это дойдет до моих родителей, я не знаю, что они сделают со мной и с Полонским,—в голосе Изольды послышались слезы.—Я вас очень прошу...
— Успокойтесь, пожалуйста. От нас никто ничего не узнает.
— Ну, я встретилась с Полонским, попросила его помочь мне избавиться от ребенка. Ведь он будущий медик. Он пообещал что-нибудь придумать. А через несколько дней позвонил мне и сказал, что договорился с Борисом Ветровым, который сделает все, что нужно.—Изольда замолчала. Из глаз ее закапали крупные слезы. Она вытерла их ладошкой и продолжала:—Мы с Ветровым поехали к нему на дачу. Там никого не было... Борис сказал: «Я сделаю тебе три укола, но при одном условии... После каждого укола...» Ну, чтобы я легла с ним... Я была в таком отчаянии... Короче, согласилась... А Ветров обманул меня. Уколы не помогли. Я уверена, что он вводил дистиллированную воду, а не лекарство. Позже все равно пришлось обращаться в больницу. С трудом уговорила сделать аборт: времени-то сколько прошло... Сама, дура, виновата!—вдруг с иронией сказала девушка.— Надо было думать, с кем имеешь дело! Вы даже не представляете, как я зла на Ветрова. Низкий, грязный подлец! Ничего, ему это аукнулось!—уже со злорадством закончила Романова. И спохватилась: — Вы не подумайте, что я о несчастье в его семье. Не дай бог! Я о жене...
— Ольге Каменевой?
— Ну да. Ветров думал, что женится на дочке проректора института Петрякова. Дудки! Ольга никакого отношения к Петрякову не имеет!
— Погодите, я вас не очень понимаю,—сказал следователь.— Объясните, пожалуйста, подробнее.
— Ну, поговаривали, что Ольга Каменева — незаконная дочь Петрякова. И якобы он очень любит ее, опекает, помогает деньгами и прочее... А Борис Ветров ради карьеры готов пойти на что угодно. Еще бы! Отхватить дочку такого человека! Петряков очень влиятельный в институте и вообще в медицинских кругах... Выходит, Ветров остался с носом!
«Вот оно в чем дело,—подумал Владимир Георгиевич, вспомнив, как они гадали, почему из всех невест Ветров остановил свой выбор на Ольге.—Но, может, Романова просто хочет очернить Бориса? Из чувства мести?»
— Простите, — сказал он, — а откуда вам это известно?
— Так все знают! Знакомые, друзья Ветрова. Спросите у кого хотите, подтвердят,—заверила девушка.
— Кто конкретно?
— Да хотя бы Полонский. Я видела его месяца полтора назад. Поинтересовалась, как там Борис. Ну, он и рассказал мне... Можете узнать у него.
Гольст и сам хотел встретиться с Полонским: как-никак один из ближайших друзей Ветрова. Но тот находился на практике в другом городе.
— По-моему, это несерьезно,—заметил следователь Ворожищев, когда Владимир Георгиевич ознакомил его с показаниями Изольды Романовой.—Жениться на девушке только потому, что она, по слухам, внебрачная дочь проректора...
— Принимая во внимание принципы Ветрова...—начал было Владимир Георгиевич.
— То, что Ветров готов из чего угодно извлечь выгоду, — да!— Перебил его Сергей Михайлович — Но не такой он человек, чтобы поступать опрометчиво. Обязательно разузнал бы, убедился, действительно ли будущая жена — дочь Петрякова. Хоть и молод еще, но расчетлив.
— Да, в этом Ветрову отказать нельзя,—согласился Гольст.
— Сдается, Владимир Георгиевич, тут кроется что-то другое... Может, ему удобно иметь такую супругу? Все разрешает, на все согласна. Пусть муж гуляет по ресторанам, пусть даже ходит на сторону, лишь бы был с ней. Встречаются ведь такие?
— Встречаются, конечно. И все же отношение Ветрова к Ольге Каменевой для меня окончательно не ясно,—заключил Гольст.
Вернувшись из Москвы, инспектор Самойлов сразу же встретился с Владимиром Георгиевичем.
— В столице я, можно сказать, попал прямо с корабля на бал,—докладывал следователю капитан.
— В каком смысле?—заинтересовался Гольст.
— Ну, прибыл по нужному адресу. Неподалеку от Калининского проспекта, на Арбате. Подхожу к подъезду, а тут как раз выходят из дома невеста с женихом и садятся в «Чайку», увитую лентами. Народу — масса. Еле разместились по такси и поехали. Целый кортеж... Я не очень-то внимательно рассматривал всю эту кутерьму, так, мельком. Поднялся на второй этаж, позвонил. Открыла старушка. Спрашиваю: Алиса Макарова дома? А она мне: только что в загс отправилась. Вот, думаю, незадача! У человека такое событие, а я с расспросами. И о ком? О бывшем женихе...
— Да, действительно, положение щекотливое,— улыбнулся Владимир Георгиевич.
— Но,— развел руками Самойлов,— работа есть работа... прихожу на следующий день. Открывает мужчина, спортивный такой, в джинсах, водолазке. Оказался сам Макаров, член-корреспондент. Вежливый, попросил войти в дом... Ну, я представился и деликатненько поинтересовался: можно, мол, побеседовать с его дочерью? Но оказалось, что дочка вчера после банкета сразу в аэропорт — и в свадебное путешествие. На целый месяц! Растерялся я, конечно. Не лететь же к морю? А с заданием как быть? Беседовать о Ветрове с папашей? А вдруг у Бориса с Алисой были тайные отношения? Положеньице, не правда ли?