- Мари? - Агнесса недоумённо вскидывает брови. - Ты что делаешь?
Однако, нужно что-то ответить. Мне с этими людьми ещё год придётся как-то уживаться. Лучше не портить отношения.
- Смотрюсь в зеркало, - отвечаю я вполне миролюбиво. И, главное, абсолютно честно. За исключением того, что я - не Мари.
- Но ты же... голая! Это неприлично!
- А кто меня видит-то? - резонно возражаю я. - И вообще, стучаться надо, мамуля.
Агнесса безмолвно открывает рот. Закрывает его. Хлопает ресницами. Кажется, я веду себя как-то нетипично. Не так, как обычно ведёт себя Мария с матерью.
- Зачем ты разглядываешь себя голая в зеркале? - наконец, формулирует Агнесса волнующий её вопрос.
- А как же иначе я узнаю, красива я или нет? - я стараюсь быть предельно вежливой и объективной. Как всегда, если я оказываюсь в затруднительном положении, то предпочитаю опираться на факты.
- Хм, - (кажется, на мамашу подействовала моя рассудительность). - А с каких пор это тебя вообще интересует?
Странно. Неужели такая - прямо скажем, редкой красоты - девушка, как Мария де Мюссе, никогда не интересовалась собственной внешностью? Ну так значит теперь она начнёт интересоваться. Покуда я имею к ней отношение.
- С сегодняшнего дня, - сообщаю обалдевшей мамочке.
- А что случилось сегодня днём?
Сообразительная мне досталась мать. Понимает, что без серьёзной причины люди кардинально не меняются.
- Может быть, до меня наконец-то дошло, что я уже не ребёнок, - отвечаю ей в тон.
Агнесса поднимает с пола мою рубашку и впихивает мне в руки.
- Оденься. Даже окно не занавесила!
Она торопливо задёргивает штору. В комнате сразу становится темней, несмотря на горящую свечу.
- Значит, не ребёнок, - задумчиво произносит мать, пока я одеваюсь. - Интересно, откуда такие выводы...
Я понимаю, что ей не по себе от непривычного поведения дочери. Нужно успокоить человека.
- Мамуля, всё нормально, - я быстро подскакиваю к ней и чмокаю в щёку. - Ты у меня прелесть! Кстати, тоже можешь на себя полюбоваться на досуге. Я уверена: есть на что!
- Спокойной ночи,- лепечет Агнесса. Кажется, мои успокоительные слова произвели обратный эффект: я её окончательно добила.
- Какой бес вселился в ребёнка? - бормочет она, уже спускаясь по лестнице.
Ах, если бы маман знала, насколько близка она сейчас к истине.
Кстати о бесах. А где, собственно, сейчас сама Мария? То есть, её душа? Она ведь, в отличие от меня, связана с этим телом неразрывно. И если я могу приходить и уходить по своему желанию, она обязана всё время оставаться на месте. Если хочет выжить.
С момента вселения в тело у меня как-то не было времени с ней пообщаться. Возможно, она обиделась на мою бесцеремонность. Возможно, никто даже не удосужился предупредить её о моём прибытии... Впрочем, дрова не имеют права голоса. Так учат нас при поступлении на работу в любой из отделов Воздушного Департамента. Спрашивал ли кто-нибудь из людей у полена, прежде чем бросить его в очаг: а желает ли оно сгореть?
Вот она: маленький розовый комочек, забившийся в уголок моего подсознания. В кладовку психики, «ниже ума и глубже мыслей», как говаривал Макарий Египетский. Говорят, он показывал всему нашему Департаменту средний палец на правой руке, пока парочка ангелов проносила его транзитом в свои владения. Жаль, я не видела - не в мою смену было...
Судя по всему, Мария пребывает в состоянии, близком к шоковому. И не мудрено: налетели, отобрали управление, грубо отпихнули в сторону... Пока я рулю, она по собственной воле не сможет и пальцем двинуть. Если только я не захочу ей это позволить. Ну и где она, ваша хвалёная свободная человеческая воля?
- Эй, послушай! - зову я. - Мария! Послушай меня, Мария де Мюссе. Меня зовут Натанаэль, и я буду жить в твоём теле ровно год. Потом уйду. Когда я уйду - делай, что хочешь. А пока я здесь, ты должна меня во всём слушаться. Так решили свыше. Ты должна мне подчиняться. Поняла?
Мария то ли не понимает меня, то ли вообще не воспринимает. По крайней мере, никакой ответной реакции с её стороны я не улавливаю. Наверно, потребуется некоторое время, чтобы она оправилась от потрясения. Вот она, сенситивная интровертированность!
Попробую наладить контакт попозже, когда она придёт в себя - насколько это вообще возможно в её положении... (Кажется, у меня получился ещё один каламбур)...».