Он опять хмыкнув, снова уткнулся в шитье.
– Нет-нет, ты ответь мне! – настаивала она тоном строгого следователя.
– Да нет, я не отбиваюсь, просто я не знаю, что сказать, понимаешь? Что бы я ни ответил, это повлечет лишь следующие вопросы, на которые я, скорее всего, опять не буду знать, что ответить. Да меня, признаться, эти ответы и не волнуют особо. Я загадки больше люблю. Ну не было раньше моря, а теперь есть. Скорее всего, и его скоро не будет. Какая разница? Не до того мне сейчас…
– Ну, хорошо, откуда оно взялось?– напирала она.
– Не знаю, говорю же тебе! Возможно, кто-то его придумал, а может быть… не знаю, в общем. Ну, слушай, я тебе правду говорю. До какого-то момента мне было это интересно, а дальше я вопросы задавать забросил. Все равно, не с нашими научными мозгами в это соваться, да, скорее всего, и вообще – не человеческое это.
Она села на табурет и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
– Слушай, я не люблю нестандартных ситуаций. Сейчас я не знаю, как мне реагировать…
– Это хорошо. Значит настроение передано верно! Я и сам не знаю, как мне реагировать. Попробовал разок слетать за горизонт – получилось. А дальше стали появляться такие вот виды. Думал – «крыша поехала». Полностью пить бросил. Я и так совсем чуть-чуть по этому делу проходился, а теперь, думаю – нет! Раз такое раскрылось, видать чего-то особенного мир от меня ждет, ну а фантазии больше, чем на алкогольную завязку не хватило.
– Ты что хочешь сказать?
– Да ничего… – ответил он спокойно, – Ты хотела на море? – ты его получила. Включилась в мир своим порывом и нате вам… Моря желаете? Получите! И расписываться не надо.
– Слушай, а что если…
– Да можно, но сама туда не ходи, есть там пару нюансов, без которых тебе назад не выйти. Я их случайно расковырял.
– Что у тебя за слова такие, аж противно!– снова скривилась она.
– Ну, уж, какие есть. Мы не филологи – сама понимаешь…
– Слушай, а может, сбегаем туда?
– Прям сейчас?– удивился он.
– А когда? Оно же скоро уйдет, говоришь?
– Да нет, не уйдет, ежели ты опять не полетишь куда-то.
– Ну, все равно, пойдем, а? Интересно же!
– Ладно, – он бросил шитье и они, не дожидаясь исковерканного лифта, с его горелыми кнопками и неизбывной вонью, сбежали вниз по лестнице. Проем был обыкновенный, через него пробегали дети, и женщины спешили с авоськами к продмагу, воткнутому в бок одной из шестнадцатиэтажек. Дома отбрасывали тень, и поэтому сам проем выглядел просто ослепительным. Собственно, это была уже окраина города и дальше тянулись выжженные пустыри, которые отсюда казались почти белыми. Прогрохотал трамвай, унося измученных зноем людей куда-то еще дальше, в сторону нефтебазы.
– А где море? – удивилась она.
– Да погоди ты. Оно же не для всех, оно же только для тебя открылось, ну и я вроде как сбоку припеку. Не торопись, все увидишь!
Он взял ее за руку, и они подошли почти вплотную к проему.
– Я тебя прошу вот что…, – сказал он, – пожалуйста, не оборачивайся до тех пор, пока я тебе не скажу. Хорошо?
– Ну, хорошо, а почему?
– Так! Или ты мне обещаешь, или мы возвращаемся на кухню!
– Ну ладно… Слушай, а это не опасно?
– Немного, если ты себя будешь вести как попало. Пойдем, и не забудь, что я сказал.
Они прошли сквозь проем, и на выходе их обдало белым ослепительным жаром раскаленного песка, который неизвестно откуда взялся. Не было ни трамвая, ни пустырей. Кругом один песок и, шагах в пятидесяти – море. Настоящее бирюзовое море, совсем не похожее на то, что бывает на разных курортах, и на восемьдесят процентов состоит из людей.
– Ой!..
– Идем вперед! Не оборачивайся!
– Я боюсь!
– Молчать! Идем вперед!
Она покорно зашагала, но ноги не слушались, подворачивались. Она постанывала и тихонько читала какие-то молитвы.
– Все, можешь обернуться, – разрешил он.
Сначала она боялась, как-то топталась на месте, а потом резко повернулась и вскрикнула – города за спиной не было!
– А-а-а-а-й!!! – она упала на колени и схватилась за голову.
– Брось, все нормально, – заверил он, – Иди, искупайся!
– Я боюсь! Пошли назад! Немедленно выведи меня отсюда! Слышишь?
– Да брось ты, теперь уже торопиться некуда. Представь, что я не могу тебя вывести. Что тогда? Перед тобою Вечность, или просто вся жизнь, что в данном случае практически одно и то же. Нет больше суеты, работы, денег… Живи и радуйся. Веди помаленьку натуральное хозяйство, рыбу лови – и все такое…– он улыбался.