— Уложи свои вещи, я потом проверю, все ли ты взял. Не забудь, как в прошлом году, полотенце и зубную пасту. Я не намерена краснеть из-за тебя.
Сумка уже застегнута на молнию, но мама снова ее открывает, рассматривает уложенные вещи, велит принести из ванной лавандовое мыло, из шкафа шесть носовых платков. И оставить финку, в лагере нож не нужен, да и несчастный случай возможен. Комикса с девушкой, которая на голове носит звезду, мама тоже не разрешает взять, в клубной комнате будут журналы. Разве Петрек не помнит, что в прошлом году воспитательница была им недовольна из-за комикса. Книжку по школьной программе — пожалуйста, но никаких комиксов!
Обеда сегодня не будет, потому что приходят Янковские, около пяти часов будет полдник.
Внимательно приглядевшись к Петреку, мама вдруг приходит в отчаяние. Зарос, как разбойник, люди увидят — испугаются. Немедленно в парикмахерскую, а потом сразу домой.
У дедушки никому не было дела до того, пострижен Петрек или нет, и даже это несчастное смолянистое пятно на куртке не имело большого значения, во всяком случае, никто не ужасался по этому поводу. Пятно есть пятно, не о чем разговаривать. Что бы сказала мама, увидев перепачканных Лесняков? Брр, страшно даже подумать.
— Надень костюм. Только, ради бога, не испачкайся!
Пиджак от костюма кремового цвета, с блестящими пуговицами, к нему положена белая рубашка, белые гольфы и галстук-бабочка, короткие брюки с остро заглаженными складками.
Костюм пачкается очень легко, нужно постоянно следить, чтобы им о что-нибудь не обтереться, чего-нибудь не зацепить, куда-нибудь не сесть. Собственно говоря, в этом костюме можно только стоять, словно аршин проглотив, и сдувать невидимые пылинки с кремовых рукавов. Петрек терпеть его не может, а мама его очень любит.
— Наконец-то ты выглядишь как человек.
Отец приносит с собой бутылку вина, коньяк уже есть, привезен из Румынии, целая, непочатая бутылка.
— Мне кажется, не совсем удобно подавать этот коньяк, из экскурсии.
— Я не подумал об этом, — огорченно говорит отец. — В самом деле, это не очень красиво.
Однако вид уже накрытого стола возвращает ему хорошее настроение.
— Ничего, все в порядке. Это ведь не Михальский или, скажем, Пшибала, главный инженер. Те другое дело. А для Янковских сойдет то, что есть.
Когда слышишь такой разговор, что-то подступает к горлу, хочется крикнуть, разбить компотницу с компотом, нарочно испачкать кремовый пиджак с блестящими пуговицами. Во всяком случае, у Петрека появляется такое желание, хотя он уже не раз слышал подобные разговоры.
На столе красуются разноцветные, украшенные ломкими зелеными листиками и дольками яйца салаты, розовые ломтики ветчины, тонко нарезанный батон, коробки рыбных консервов. На подоконнике дожидается своей очереди огромный торт, увенчанный короной из взбитых сливок. Легко подрагивает смородинное желе, через которое просвечивает послеобеденное солнце.
Это смородина из дедушкиного сада, та самая, которую собирала мама под моросящим дождичком. Она себе росла, созревала, а здесь вдруг превратилась в торт, который стоит на девятом этаже, над шумной улицей, далеко от сада, от кустов, от тамошнего солнца.
— Я прошу тебя, Петр, не гримасничать. Веди себя прилично, для меня это важно.
Если бы Петрек попробовал объяснить, о чем он думает, родители очень удивились бы. Отец, скорее всего, сказал бы, что нормальным людям такие вещи в голову не приходят, что с кем поведешься, от того и наберешься, имея в виду Лесневских. Разве не все равно, откуда взялась смородина для смородинного торта?
— Здравствуйте, здравствуйте! О, новое платье! Лилианка, это Петрусь. Проходите, пожалуйста, в комнату. Ах, я прошу извинить, наш сын ужасный дикарь, мальчик в этом возрасте, вы понимаете…
У Петрека нет причин не любить семейство Янковских с их хорошо воспитанной дочкой Лилианой, которые пришли в гости к родителям, но он не любил их заранее — и смотрит волком.
— У вас уже такой взрослый сын? Никогда бы не поверила, если бы не увидела собственными глазами. Как удались каникулы, молодой человек?
Противно все, но «молодой человек» просто непереносимо.
— Петрусь был в деревне.
— А Лилюся всегда ездит с нами. Я не смогла бы оставить ее одну.
— За Петром в деревне прекрасный уход. У свекра собственный дом в дачной местности.
— О, тогда я вам завидую. Мы с женой мечтаем иметь домик где-нибудь недалеко от Варшавы и садовый участок.
— А вы уже слышали, что Михальский купил участок на Заливе?