— Не может быть!
— Мне сказали об этом, как о деле решенном.
— Вот так. Сначала машина, потом дача, все, как положено. Честно говоря, я завидую. Иметь участок — это прекрасный отдых. Участок с лесом?
— Признаться, я не спросил.
Эта Лилюся темноволосая, высокая, выше Петрека, худая, как щепка. Не похоже, чтобы она чувствовала себя уверенно, скорее, она испугана и, наверное, охотно сбежала бы отсюда, если б могла.
— Угощайтесь, пожалуйста. Коньяку? Марка нам всем хорошо известна. — Отец смеется над собственной шуткой, гости присоединяются к нему. — Что такое, у Лилюси нет аппетита? Петрусь, угощай Лилюсю.
Под тяжелым взглядом отца Петрек пододвигает худой девочке салатницу, та покорно накладывает на тарелку. Уф, слава богу, дело сделано.
— Необыкновенно вкусно.
— Все очень свежее.
— Кушайте, дети. Витамины очень полезны. Я Лилюсе покупаю поливитамины. Она такая анемичная.
— Наш сын здоров, но недавно сильно простудился. Свекор, вы понимаете, старый человек, не проследил за тем, чтобы Петрусь сменил намокшую обувь.
— Сколько хлопот с этими детьми! Я уже теперь волнуюсь по поводу перехода в старшие классы школы. Я уговариваю Лилюсю, чтобы она приняла участие в олимпиаде по языку и литературе, это дает дополнительное преимущество.
Петрек почти уверен в том, что Лилиана посылает своей матери гневный взгляд. Наверное, она не любит таких разговоров о себе, а может быть, ей стыдно, что их слушает Петрек?
Совсем по-другому было за столом у Лесневских, у Славека, у Мариана, у Кароля. Съедали все быстро, долгие разговоры не велись, не нужно было без конца сидеть над тарелкой, измазанной салатом и майонезом, галстук не давил шею, дурацкие кремовые рукава не пачкались от соприкосновения со скатертью. А напротив сидела не какая-то Лилюся, а Эля.
— Кофе или чай?
Сейчас отец предложит смотреть слайды, сделанные во время прежних экскурсий.
— Жаль, что у меня еще не проявлены пленки нашей поездки. Приятно было бы вспомнить общие переживания.
— В Румынии очень много сделано в области туризма. Можно позавидовать.
— Но обслуживание неважное. Вы помните тот случай с официантом?
— Это было возмутительно.
— Наш гид хорошо поставил его на место.
Щелкают сменяемые в проекторе слайды. Вартбург, Дрезденская галерея, Бранденбургские ворота в Берлине. Унтер-ден-Линден, ежегодная выставка цветов в Эрфурте — все это Петрек видел сто раз. Почему отец никогда не привез показать эти свои слайды дедушке, дедушке понравился бы Эрфурт, клумбы с живыми цветами, картины и коврики из стелющихся по земле растений, бассейны с чашечками розовых, желтых и ярко-красных водяных лилий.
А может быть, эти слайды напомнили бы ему еще кое-что? Если бы он увидел на слайдах море, то самое, серое с белыми барашками море, которое когда-то выбрасывало на берег разбитые лодки, развороченные ящики и утонувших людей, что бы он тогда сказал?
— А теперь, обратите внимание, Венгрия, — объявляет отец.
Проекционный аппарат щелкает все быстрее.
— Долина Дуная, на холме руины замка. Это под Балатоном, очень мелкое озеро. А это остров Маргрит, здесь известные бассейны с подогревом воды и искусственной волной. Парламент. Собор святого Стефана. А это ресторан в народном стиле, с цыганским оркестром. Стадо свиней в пуште. Мотель недалеко от Сегеда, где мы жили два дня. Очень современный, не правда ли?
Потом идет Болгария. Мавзолей короля Владислава Варненчика, общий вид комплекса гостиниц на Золотом берегу, порт в Бургасе, собор Александра Невского в Софии, вид на огромный массив Витоша из окна автобуса, толстяк, под тяжестью которого сгибается маленький ослик, дегустация местных вин в тырновских подвалах. Тырново тоже есть: покатые шиферные крыши, узкие улочки.
Главная фигура на всех слайдах — мама. Она стоит под липами на Унтер-ден Линден, она нюхает цветы в Эрфурте, осматривает галерею, купается в Балатоне, пьет вино из раскрашенного кувшинчика, позирует на фоне золотых куполов церкви, на фоне пальм и осликов. Отец появляется изредка, слайды с отцом неотчетливые и темные — мама никак не может овладеть фотоаппаратом.
— Очень мило, хорошо иметь такое на память. Мы просто снимали, но это не то же самое.
— Золотко мое, я давно уговариваю тебя делать слайды. Наконец-то, пан Генрик, вам удалось убедить мою жену, что слайды лучше, чем альбом.
Зажгли свет, и на столе появляется торт. Он в самом деле выглядит великолепно: белое и красное, взбитые сливки и смородина, пунцовые блики играют на гранях хрустальной вазы.