Когда гнев и злоба прошли, Фаби замерла посреди разоренной комнаты, и только сейчас заметила, что не одна. Хозяин дома стоял в дверях и смотрел на весь бедлам... с искренней радостью? Гоблинша испуганно сглотнула. Что теперь? Побьют или просто сдадут в тюрьму для таких, как она?
- Отвела душу? - Мужчина вдруг улыбнулся и подмигнул ей. - А знаешь, спасибо тебе за это все! Сам бы я не решился.
На душе стало как-то легче. Но ведь наказания за разгром никто не отменял.
Алхимик подошел к Фаби и взял ее за руку, вложил что-то мелкое и круглое в мохнатую ладошку. Фаби разжала пальцы и увидела диск из желтого металла с отверстием посередине. Сердце пропустило удар. Она знала, что это, и как все гоблины, купленные людьми, мечтала о таком подарке. Монета свободы. Заговоренный предмет, который принадлежит лишь освобожденному гоблину. Лишь хозяин может отдать его, освободив слугу от обязанностей. Монету нельзя потерять или украсть, она как доказательство вольности для сомневающихся.
Фаби глазам своим не верила. Выходит, она теперь свободна?
- Тебе надо уходить, - алхимик бережно обнял ее за плечи. - Здесь тебе жизни не будет. Но ты слишком много значила для Аллурии...
Он запнулся на имени жены. И Фаби сжала ладонь мужчины в своих пальцах, словно говоря, как его понимает.
-Собери вещи и жди меня у выхода, - алхимик вздохнул и вывел гоблиншу из разгромленной комнаты, даже не пытаясь навести порядок.
Вещей было мало, так что Фаби уже через пять минут стояла у парадной двери. Мужчина пришел через минуту, принес сверток и передал бывшей служанке.
- Жена хотела отдать эти вещи тебе, так что... Думаю, все правильно.
Юная гоблинша приняла подарок, чувствуя, как в душе рождается тепло. Через несколько минут она уже бежала по заснеженным улицам, благо ветер стих и лишь снег медленно падал на землю, тихо и умиротворенно.
*** Три дня она бродила по улицам города, не зная, куда пойти и что делать. Да, из прошлой жизни с ней остались теплая одежда и немного денег, но они не могли заменить ей нормальное жилье и хорошее питание. В конце концов все монетки она отдала за еду, а ночевала в подвалах, давно превращенных в склады. Погода тоже не радовала: к вечеру третьего дня вновь поднялся ветер, пригнал тучи, что просыпались мокрым снегом на головы прохожих. Фаби искала хоть какие-то намеки на ночлег, мечтала о хоть каком-то ужине и пыталась не убиться на скользких дорогах. Колени она уже давно себе разбила.
- Найди старую башню с витражными окнами, - подсказали ей недавно гоблины, что выгуливали хозяйских собак в парке. - Это в Старом Городе. Вроде как там дают приют таким, как мы.
Найди. Легко им сказать. Она вот уже сутки кружит по городу, и ничего похожего на приют для себе подобных не заметила. Голод брал свое, впрочем, как и холод и усталость. Выйдя на очередную площадь, юная гоблинша, вымотанная всеми свалившимися на нее испытаниями, вдруг очень ясно поняла: или случится чудо, или она сегодня замерзнет насмерть в сугробе.
Из-за ветра и снега видимость падала, Фаби вновь поскользнулась и рухнула на каменную мостовую, больно ударившись ладонью. Слезы потекли из глаз, и захотелось лечь и уснуть прямо тут. Но жажда жизни все же теплилась в глубине сознания. Кое-как она добралась до ближайшего переулка, до первого же небольшого подвального окна. Нет, внутрь она не попадет, но зато сквозь щели на улицу идет тепло. Вот тут она и замерла, прижавшись спиной к стене. Сознание угасало, уходили холод и голод, на смену им подкрадывались темнота и пустота. И прежде, чем упасть в обморок, Фаби увидела нависающего над ней гоблина: крупного, настоящего здоровяка, с синими, как ночное небо, глазами. Он о чем-то ее спросил... Но сил отвечать уже не было. Темнота накрыла ее.
Когда Фаби очнулась, темнота никуда не делась. Сложилось впечатление, что она вырвалась из сознания девушки в реальность. Растерянная гоблинша провела рукой, нащупала какой-то предмет и хотела опереться на него и встать, но тут предмет сдвинулся с места и рухнул на предполагаемый пол с глухим стуком. Тут же вспыхнул свет, ослепив и напугав.