Ньюта пробрала лёгкая дрожь, но увы, сейчас действительно было не время. Если уж они и перед тренировками старались обойтись без секса, что уж говорить о дне контрольных прокатов!..
К тому же, скоро принесут кофе. И придётся отвлекаться. Нет, ни за что.
Ньют поймал чужие губы, поцеловал — коротко и неглубоко — и встал, выворачиваясь из-под руки:
— Тогда я в душ.
— А я дождусь завтрака, — Персиваль кивнул, поднимаясь. Ньют проводил взглядом его обнажённую фигуру, довольно вздохнул — это всё его — и вернулся в ванную.
Судя по рассвету, сегодняшний день будет солнечным.
А это тоже всегда помогало настроиться на удачу.
~
— Ну что ж, — Геллерт, откинувшись на спинку стула и держа на отлёте бокал, широко ухмылялся. — Перси, я могу тебя поздравить — вы хоть чего-то наконец добились!
Дамблдор неодобрительно кашлянул, сидевший рядом с Геллертом Бэрбоун завёл глаза, но Персиваль не был задет. Геллерта он знал неплохо, и весь опыт общения говорил ему, что его только что похвалили.
— Спасибо, — небрежно отозвался он, отмечая, что и Ньют хихикает, и Куини улыбается — значит, тоже всё поняли правильно. А вот Тина нахмурилась, хотя и пыталась это скрыть. Надо бы ей объяснить… Позже. — И большего добьёмся. Ещё до региональных.
Геллерт, рассмеявшись, отсалютовал ему бокалом:
— Да-да, теперь твои амбиции полностью обоснованы.
Сборная США в неполном составе сидела в ресторане отеля и отмечала действительно высокие баллы за почти все программы. Вообще Персиваль с командой пришли сюда раньше, но Ньют, заметив в дверях Дамблдора, Геллерта и их подопечных, зачем-то махнул им рукой, а на невысказанный вопрос товарищей только плечами пожал: «Глупо разделяться. Мы бы ещё на мировом так… Или на Четырёх. Вот на Турнирах или на Чемпионате страны — другое дело». Персиваль кивнул, Серафина одобрительно усмехнулась, и вопрос был закрыт — сейчас, всего-навсего на контрольных, они и правда не были соперниками.
— Геллерт, — заговорил Дамблдор, — не кажется ли тебе, что…
И вдруг осёкся — ни с того, ни с сего. Может, заметил, что они не одни. Может, наткнулся на резкий взгляд своего подопечного. А может, что-то ещё — неважно, впрочем. Главное — перепалки не выйдет.
— Не кажется, — прохладно отозвался Геллерт. — Всё в порядке, правда ведь?
— Естественно, — поспешил подтвердить Персиваль. В отношения внутри конкурирующей команды он не лез никогда, это было совершенно не его делом, но опыт наблюдения за ними подсказывал: стоило помочь им придушить конфликт в зародыше, а ещё лучше — вообще сменить тему. — У вас, к слову, тоже замечательные программы. И оригинальные.
Честити Салем, резко скакнувшая от матери к «самой скандальной паре наставников», как однажды проехались по ним СМИ, довольно улыбнулась:
— Спасибо. Зато у вас — быстрее и сложнее.
— Ну, мы не меряемся, — рассмеялся Ричард, откидывая косу за спину. — Меряться будем зимой.
— И то не со мной, — кивнула Честити. — Но вы мне понравились.
— Спасибо, — нервно отозвалась Тина. — Хотя я до сих пор не уверена, стоило ли заказывать такие костюмы…
Серафина кашлянула, но этого никто не услышал — из-за весёлого возмущения Геллерта:
— Совершенно точно стоило. Во-первых, тебе идёт. Во-вторых, «Дом восходящего солнца» вполне мог быть и салуном, в конце-то концов. В-третьих, это удобно, в-четвёртых, у вас не танцы, чтобы для короткого проката была обязательна юбка, так что полицейская форма удивительно уместна. И правильно вы не стали фильм пародировать, такое только на показательные…
Серафина кашлянула громче:
— Мистер Гриндельвальд… Я объясняла им это не единожды.
— Но тем не менее, сомнения у них остались! — азартно выпалил Геллерт. Персиваль на секунду закрыл лицо ладонью — правда, успел заметить, что Бэрбоун делает то же самое. — Значит…
— Спасибо, — снова произнесла Тина, уже в полный голос — даже от соседнего стола обернулись. — Но мои сомнения ни в коем случае не зависят от…
— …дара убеждения нашего хореографа, — закончил за неё Ричард, сжав её руку. — Всё в порядке.
Тина кинула на Серафину извиняющийся взгляд, та только хмыкнула. Она тоже неплохо знала Геллерта — и лично, благодаря общему делу, и по рассказам Персиваля.
Геллерт, рассмеявшись, кивнул в ответ. Персиваль тоже усмехнулся и оглядел соседей по столу.
Бэрбоун терзал салат и мрачно смотрел в пространство. Честити улыбалась, потягивая какой-то коктейль. Дамблдор качал головой, но молчал. Абернати сидел, откинувшись на спинку стула, и явно до сих пор не мог оправиться от удивления — по баллам он поставил личный рекорд. Куини тихо что-то обсуждала с Тиной, Серафиной и Ричардом, Ньют вообще уткнулся в телефон — похоже, переписывался с братом. Геллерт, довольно ухмыляясь, занимался тем же, чем Персиваль.
— Скотина ты вредная, — не удержался тот — правда, произнёс он это тихо, только для Геллерта.
Тот самодовольно кивнул и снова отсалютовал бокалом. Персиваль, фыркнув, повторил его жест.
Сезон начинался очень и очень неплохо.
И хорошо бы ему так же закончиться.
Комментарий к Глава 7
Анекдот, который вспоминают Тина и Ричард, звучит так:
Накануне дня соревнований тренер говорит своей команде:
— Завтра мой день рождения, и лучшим подарком для меня будет ваша победа!
— Поздно, сэр, — отвечает капитан команды. — Мы уже купили вам замечательный галстук.
========== Глава 8 ==========
Ньют влетел в квартиру с рюкзаком и несколькими пакетами наперевес, но не грохнул, а аккуратно поставил их в холле. Стянул куртку и повис на шее у вышедшего навстречу Персиваля:
— Я столько накупил!
Персиваль рассмеялся, целуя его в щёку — раскрасневшуюся, несмотря на плюсовую температуру:
— Я уж вижу.
— Гирлянда сеткой? — вопросила из гостиной Куини. Ньют отстранился:
— Конечно! Ну и… кроме неё тоже много, можно по квартире развесить, если на ёлке не будут смотреться. И шарики. И…
Персиваль снова прижал его к себе — хотелось прямо так, с порога, утащить его в койку и не выпускать до полуночи, но в гостиной наряжала ёлку Куини, а на кухне по сложившейся за два предыдущих Рождества традиции хозяйничала Серафина — готовила она лучше всех в команде. Правда, в том, что касалось выпечки, та же Куини ей не уступала, но до приготовления её фирменного штруделя — облегчённого варианта, конечно, на рисовой муке, чтоб её — было ещё далеко. На «вечном календаре» Ньют выставил двадцать четвёртое декабря часов в восемь утра, сейчас стрелки подобрались только к одиннадцати, в два должны прибыть остальные члены команды и приглашённый Куини Якоб Ковальски. Её просьбе Персиваль отказать не смог, тем более подкреплённой аргументом: «Он кормит нас и поит кофе весь год, Перси!». Действительно.
Стуча каблуками, Серафина вышла из кухни и только усмехнулась, глядя на них двоих:
— Перси, где у тебя уксус?
— Надеюсь, что вот в этих пакетах, — не выпуская Ньюта из объятий, Персиваль кивнул им под ноги. — Потому что на кухне он давно кончился.
Серафина приподняла брови:
— Когда ты здесь в последний раз ночевал?
Персиваль честно напряг память. Ничего не вышло, дата в ней не отпечаталась — значит, можно было и не стараться.
Ньют, со смешком выпутавшись из его рук, подхватил пакеты и понёс на кухню:
— Тут есть уксус. Два или три вида, не помню уже точно. Я всё взял по списку, ну и от себя добавил…
Персиваль покачал головой, вскинул на плечо его рюкзак — тяжеленный, плечо спасибо не скажет — и вместе с Серафиной зашагал вслед.
Нынешнее Рождество станет для его команды двойным праздником: результаты обоих этапов и финала Гран-при оказались куда выше, чем в прошлом году. Предсказание Персиваля «мы добьёмся большего ещё до региональных», сделанное им после контрольных прокатов, сбылось с точностью. Второе место в финале у Ньюта и Куини, шестое — у Тины с Ричардом… пусть последнее, но они умудрились пройти в финал. Да и Абернати на этапе родной страны накатал на очень хорошие баллы. Личные рекорды, восторги СМИ — хотя, конечно, и не без скепсиса: нашлось несколько изданий, подковырнувших Персиваля за «предыдущие вялые шесть лет». Но на это можно было легко плюнуть.