Давно уже Геллерт не терялся в своих желаниях настолько. И впервые ему не хотелось выбираться и искать выход.
На его щёку легла знакомая, не забытая ладонь. Геллерт почти безотчётно скопировал жест, почувствовал под пальцами родное тепло. Морщин было больше, чем раньше. Конечно, он замечал, но коснуться — совсем другое дело…
В голову не шло никаких мыслей, каких Геллерт опасался — ни «что ты наделал», ни, тем более, «что мы наделали» — ничего из подобных самокритичных глупостей. Если на то пошло, мыслей не было вообще. Было тепло, потерянное, казалось бы. Был Альбус. Да, просто был Альбус. И в преисподнюю всё остальное.
— Ты идиот, — всё-таки выдохнул Геллерт, чуть откинув голову назад, чтобы удобнее было смотреть Альбусу в глаза. Хватит, к чёрту, он девять лет подыхал без этого взгляда. Теперь не упустит ни секунды возможности.
Альбус с улыбкой провёл пальцем по его правой брови, снова заставляя зажмуриться и на секунду задохнуться:
— Я знаю.
— И я тоже, — вырвалось у Геллерта. Ни в какой другой момент он бы этого не сказал.
Рука Альбуса замерла — а потом он очень, очень нежно провёл по виску Геллерта. Ах да. Это его безмолвное «перестань, пожалуйста»… Что ж. Он перестанет — но только потому, что есть куда более важные занятия, чем признаваться друг другу в собственном идиотизме. Это могло бы занять весь вечер. А они здесь совсем не за этим.
— Я думаю, — негромко заговорил Альбус, — всё-таки стоит открыть шампанское. Нам действительно есть, что отмечать.
И накрыл своей ладонью руку Геллерта. Явно показывая: он совсем не об удачных прокатах их подопечных.
Геллерт, усмехнувшись, сел — оказывается, они упали поперёк кровати, а он даже не заметил. Ещё бы…
Шампанское торчало в ведёрке — на столике в изножье кровати. Розовое, естественно.
— Твой романтизм… — начал Геллерт, но его перебили:
— …зачастую оборачивается вполне положительно. Открывай.
Геллерт подавил ухмылку. Альбус оставался Альбусом. И они всё также продолжали спорить и язвить. Только у этих споров и обмена подколками теперь был совершенно иной оттенок. Такой, как нужно. Тот, что всегда был им необходим.
Всё же, возможно, стоило показать улучшенную версию программы Криденса… пораньше. Возможно.
Впрочем, какая разница, когда именно это было сделано, если исход — идеален?
Геллерт взял бутылку, сорвал фольгу, открутил проволоку и потянул за пробку. Шампанское столбом вырвалось из горлышка, заливая покрывало на кровати и самого Геллерта, разумеется. Ах чёрт возьми!
Он резким движением вернул бутылку на поднос и попытался стряхнуть капли с рубашки, но только ещё больше всё размазал.
Альбус за спиной смеялся. Зараза.
— Придётся заплатить за покрывало, — мягко произнёс он, как-то незаметно оказавшись ближе к Геллерту и касаясь ладонью его поясницы. Геллерта чуть встряхнуло, но он нашёл в себе силы обернуться через плечо и иронически изогнуть бровь:
— Но это твой номер.
— Тем не менее, шампанское открывал ты, — всё тем же тоном отозвался Альбус. Он широко улыбался, в глазах его сверкали искорки абсолютного веселья, каких Геллерт уже очень давно не видел.
Шампанское он открывал, видите ли!..
Через секунду до Геллерта дошло: всё, как обычно — и так же, как раньше. Как за чёртовых девять лет до этого момента.
От радости и облегчения он даже повалился обратно на кровать, смеясь и хватая Альбуса за руку. Какая разница — рубашка, брюки, покрывало… Мир мог ложиться спать, пока рядом с Геллертом был Альбус. И пусть ложится. Это необходимо для мира.
— И что ты ржёшь? — сквозь хохот поинтересовался он у Альбуса. Тот прищурился, запуская пальцы ему в волосы:
— Прежде чем задавать подобные вопросы, Геллерт, тебе стоило бы перестать смеяться самому.
Увы. Как вообще можно это остановить: обрушившиеся ощущения, чувства, курьёз с шампанским… От счастья Геллерт в последний раз хохотал… кажется, после соревнований две тысячи пятого, когда даже сам — о ужас — не ожидал своей победы, но взял и выиграл. Мда. Нехорошо.
Но сейчас и счастья было больше, само собой.
Он зажмурился, подставляясь под ладонь и движения Альбуса. Господь со всеми ангелами, Сатана со всеми демонами, или кто там где есть, если есть — как же хорошо.
— Может, всё-таки выпьем? — по-прежнему мягко, ласково предложил Альбус, не убирая, впрочем, руку. Геллерт с огромным усилием отстранился и сел.
— Давай. Только наливаешь ты.
Шампанского после триумфального выстрела осталось как раз на два бокала. Хотя бы потеплеть не успело, и то хорошо.
Они пили, глядя в глаза, машинально друг другу отсалютовав.
Альбус медленно поставил бокал прямо на ковёр под кроватью. Геллерт потянулся назад, стекло звякнуло о пластик подноса.
Пузырьки и хмель ударили в голову — и, судя по тому, что Альбус ухватил его за расстёгнутый ворот рубашки и потянул на себя, падая на спину — не ему одному.
Геллерт взял его лицо в ладони, провёл пальцами от висков к ушам, склонился, поцеловал — нежно, едва касаясь. Он даже не знал, как именно выразить всё, что сейчас чувствовал — кроме как попросту отдаться инстинктам.
А ещё он прекрасно знал, видел, ощущал, что Альбус даже ни на что не намекал этим своим… жестом. Секс как ознаменование воссоединения был бы хорош, но… куда им спешить? Они всё успеют. Абсолютно всё. Даже потеряв какое-то время, они всё успеют. В будущем.
Он скатился с Альбуса, ложась рядом. Нужно будет, конечно же, ещё встать, раздеться, умыться и так далее — но позже.
— Геллерт…
— Молчи, — прошептал тот, подкрепляя слова тем, что коснулся пальцами родных губ. — Я почти уверен в том, что именно ты хочешь сказать, и я не хочу этого слышать. Значение имеет настоящее. И будущее.
Альбус улыбнулся. Геллерт слегка вздрогнул — он ощущал эту улыбку кончиками пальцев, и это было… Это было.
Он убрал руку, обнял Альбуса за плечи и притянул поближе.
Лежать рядом. Быть рядом. Дышать рядом.
И пусть всё катится куда угодно.
========== Глава 11 ==========
Геллерта разбудило жужжание телефона. Да, точно: он так и не отключил виброрежим, выйдя со стадиона. Было совершенно не до этого.
Он лениво приоткрыл один глаз. И почти ничего не увидел. Так. Он был в номере Альбуса, шторы они вчера задёрнули наглухо, но ткань была не настолько плотной, чтобы не пропускать свет. Значит, ещё ночь или раннее утро.
Телефон продолжал звонить, и Геллерту даже померещилось, что вибрация становилась всё более раздражённой. Вздохнув сквозь зубы, он слез с кровати и пошёл к креслу — телефон был в кармане пиджака.
— Я слушаю.
— Геллерт, вот объясни мне, — в его манере заговорил Криденс, — какого чёрта я сейчас сижу на стадионе один в окружении других спортсменов, если учесть, что у меня сегодня произвольная?.. Хотя нет, не объясняй. Я почти уверен, что не хочу этого знать.
Ах ты язва.
Геллерт, ухмыляясь, сел на кровать, слыша, как за спиной Альбус шуршит одеялом. Тоже проснулся. Хорошо. Геллерт всегда ненавидел его будить: на это уходила масса времени и сил. Если Альбус Дамблдор по-настоящему хотел спать, окружающий мир оставался бессилен.
— Мы сейчас встанем, оденемся и приедем, — пообещал он, не в силах отказать себе в удовольствии поддразнить Криденса. Пусть сам додумывает. Незачем ему знать, что они просто спали рядом. — Отель недалеко от стадиона.
— Уж пожалуйста, — проворчал Криденс. — Давайте быстрее. Я специально заранее рванул, вот как чувствовал, но… Жду.