Саммэльагуст знал, где можно купить кроликов. На одном дальнем хуторе в соседнем церковном приходе. А рассказал ему об этом батрак Пера Юхана из села Верхнее. Но стоили они по двадцать пять эре за штуку. Целых пятьдесят эре — откуда было Саммэльагусту взять такие деньги? С тем же успехом он мог бы мечтать о луне с неба. Просить у отца с матерью не имело смысла. В крошечных избушках Смоланда с деньгами в те времена было туго. По вечерам Саммэльагуст просил Бога, чтобы Тот совершил чудо и послал бы ему какого-нибудь подходящего миллионера. Ведь ясно же, каковы они, эти миллионеры, — разгуливают себе повсюду, набив карманы деньгами, и роняют, где ни попадя, по двадцать пять эре.
Но Бог послал ему не миллионера. Он послал Саммэльагусту оптового торговца Серенсена.
Однажды в июле, в субботу после обеда, Саммэльагуст, ни о чём не думая, сидел на обочине дороги среди подмаренников. Да нет, думать-то он наверняка думал о своих кроликах, которых у него скорее всего никогда не будет, — об этом он часто размышлял. Как, вдруг он услышал вдалеке шум повозки и вскочил, чтобы открыть ворота, одни из многочисленных ворот, преграждавших в те времена путь многим ездокам на смоландских дорогах. Ведь тогда люди так не спешили, и автомобилей ещё в помине не было.
К Саммэльагусту подъезжал оптовик Серенсен в красивых дрожках, с запряжёнными в них двумя лошадьми, Титусом и Юлле, и с кучером на козлах. Оптовик был важной персоной в округе. В посёлке при железнодорожной станции у него был свой магазин, большой магазин. А сейчас он ехал в село, в гости к местному пономарю. Титус и Юлле уже протащили дрожки оптовика вверх по всем горным склонам и холмам. Вот наконец они добрались до дома Саммэльагуста. И теперь, когда самые высокие горные склоны остались позади, почти до самого села шла прямая, ровная дорога. Ровная дорога со множеством преграждавших её ворот. А возле первых из них, распахнутых настежь, стоял маленький мальчик с льняными волосами.
Он вежливо поклонился оптовику. Оптовик, много раз проезжавший по этой дороге, знал, насколько хлопотно кучеру без конца соскакивать с козел и открывать все подряд ворота. Поэтому торговец высунулся из дрожек и приветливо улыбнулся Саммэльагусту.
— Послушай, — сказал он, — Хочешь ехать со мной до села и открывать мне по дороге ворота? За каждые плачу по пять эре.
У Саммэльагуста потемнело в глазах. По пять эре за каждые ворота! Если только он согласится ехать до села! Если согласится?! Да за эту цену он согласен ехать на другой конец света, открывая по дороге все ворота!
Саммэльагуст запрыгнул в дрожки. В глубине души он сомневался, что оптовик сдержит своё обещание. Может, это всего лишь шутка, очередная выдумка взрослого? Но как бы там ни было, а ехать в дрожках — это же целое событие! И потом кто знает, а вдруг оптовик думал, что говорил.
Всю дорогу до села Саммэльагуст лихорадочно открывал ворота. И когда он подсчитал в уме выручку — у него зашумело в голове. Ворот было тринадцать на пути, длиной в полмили, — тринадцать благословенных ворот!
— Ну, — сказал оптовик, когда они подъехали к церкви. — И сколько же ты заработал? Подсчитай-ка сам!
Однако Саммэльагуст никак не решался назвать эту неслыханную сумму.
— Тринадцать раз по пять эре, — продолжал оптовик. — И сколько же это будет?
— Шестьдесят пять, — прошептал Саммэльагуст, побледнев от волнения.
Оптовик Серенсен не шутил. Он достал большое портмонэ и положил в загорелую дрожащую ладонь Саммэльагуста одну блестящую монетку в пятьдесят эре, одну — в десять эре и один пятачок. Саммэльагуст поклонился так низко, что едва не окунулся светлой чёлкой в пыль просёлочной дороги.
И помчался домой. Он пробежал без остановки целых полмили, перепрыгнув через все тринадцать ворот. Ни разу ещё по этой дороге не бегали столь лёгкие ножки.
А дома его с нетерпением ждали братья. Они видели знаменательный отъезд Саммэльагуста в дрожках оптовика.
Но тот, кто на бегу вынырнул из-за поворота, тот, с кого пот лил градом, — разве это бедный смоландский мальчуган по прозванию Саммэльагуст? Нет, это страшный богач, финансовый воротила и толстосум, кроликовый магнат Саммэльагуст, без пяти минут оптовик! Если только можно представить себе такого пыхтящего и сопящего носом оптовика!
Какой триумф! Братья тесно обступили его со всех сторон и всё спрашивали, спрашивали! А какое счастье — вот так разжать ладонь и показать им своё огромное, неслыханное богатство!
В воскресенье утром Саммэльагуст встал пораньше и принялся обустраивать свою ферму. Прежде всего ему предстояло отшагать целую милю до того хутора в соседнем приходе, где продавались кролики. Он так рьяно рвался в путь, так безудержно мечтал о своих кроликах, что даже не догадался захватить с собой хоть пару бутербродов.
Этот день был длинным-предлинным, а путешествие Саммэльагуста — долгим-предолгим. Лишь поздно вечером вернулся он домой. За весь день он не съел ни крошки. И всё шёл и шёл. Он так устал, что едва не падал с ног.
Но в корзинке он нёс своих кроликов. Двух маленьких белых кроликов. Они стоили целых пятьдесят эре. И всё-таки Саммэльагуст не обеднел. У него оставалось ещё целых пятнадцать эре, которые он мог проматывать и на которые мог жутко роскошествовать и в этом году, и даже в следующем.
Ну что ещё можно рассказать о Саммэльагусте? Пожалуй, больше ничего. Да, правда, больше не о чем рассказывать. Думаю, не о чем. Но мне кажется, это так здорово, что Саммэльагуст заработал шестьдесят пять эре! Ой, до чего же здорово, что в те времена в Смоланде было так много ворот!
