Когда Вагин и сопровождающие его лица скрылись в толпе, Патрик Иванов заспешил к оперативной машине, сел, сообщил оперативникам:
— Вагин передал, чтобы никого не трогали. А только пропасли его и злодеев. Но не плотно, — повторил, — не плотно.
Провел по лицу ладонью, скрывая довольную ухмылочку.
Ехали молча. За рулем Лоб. Рядом с ним Петр Порфирьевич. Сзади соответственно Вагин, и по бокам Гном и Юдахин-старший.
— Молодец, Петушок, — нарушил молчание Юдахин-старший. — Ты заслужил лишнюю палку.
Вагин локтем ударил его по губам. Стремительно. Сноровисто. Сильно. Юдахин-старший завыл. Петр Порфирьевич засмеялся. Юдахин-старший достал нож.
— Не надо, — сказал Петр Порфирьевич и скинул на колени Юдахину-старшему наручники. На вагинских запястьях щелкнули браслеты.
Лоб взглянул в зеркальце, объявил:
— Пасут, — хмыкнул. — Кишка тонка.
Ловко вильнул во двор, выехал на параллельную улицу, потом ушел под острым углом в незаметный переулок, потом опять нырнул в проходной двор. Пересек центральный проспект и загнал машину снова во двор. Остановился. Все вышли, пересели в другой автомобиль, который стоял в том же дворе. Покатили дальше.
Город давно уже кончился. Дачные поселки. Деревеньки. Лес. Потоми лес оборвался внезапно. Степь. Машина свернула на проселок. Пологие холмы. Красно-желтые песчаные карьеры. И вот впереди показалось длинное, с полкилометра, четырехэтажное здание. Недостроенное. Бетонный остов. Кое-где есть стены, кое-где нет, возле здания бетонные плиты, трубы, кузов грузовика, деревянные времянки, трактор без гусениц. Накренившийся подъемный кран. Вот-вот рухнет. Подъехали ближе. Вагина вытолкали из машины. Он поежился. От здания несло сыростью и холодом. Ветер в нем выл плаксиво, капризничая. Бил в глаза, меняя направление. Глаза выстудились тотчас. Вагин жмурился подслеповато. Лоб загнал машину на цокольный этаж, через пролом в стене. Загородил пролом большим фанерным щитом.
На первый этаж нужно было подниматься по узкому, грубо сколоченному деревянному трапу. Первым на него ступил Петр Порфирьевич. Затем Лоб. Трап скрипел и раскачивался под ними. Поэтому они шли, балансируя руками, как канатоходцы. Петр Порфирьевич ворчал матерно. Гном по трапу передвигал-ся один. Потому что был тяжелый, почти такой же как Петр Порфирьевич и Лоб, вместе взятые. Предпоследним на трап шагнул Вагин, а за ним Юдахин-старший. Вагин довольно скоро добрался до твердого бетонного пола первого этажа и, прежде чем вступить на него, упруго и сильно подпрыгнул на трапе. Юдахин-старший не удержался, накренился, и, ухнув, полетел на землю. Упал с тяжелым стуком. Вагин засмеялся. Юдахин-старший вскочил, секунду-две-три-четыре-пять-шесть-семь погодя, взвыл жестоко, выхватил из-за пазухи маленький автомат системы «Узи» израильского производства, дал очередь поверх головы Вагина. Все, кроме Вагина, как по команде повалились на холодный бетон. А Вагин покрутил головой и сказал осуждающе:
— Во дурак! — пнул ногой лежащего Гнома, спросил: — Куда идти-то?
Все поднялись, отряхнулись. Юдахин-старший не решился больше передвигаться по трапу ногами, лег на него, пополз, пыхтя.
Выстрелы встревожили ворон, воробьев, голубей, Юдахина-младшего и двух его сотоварищей. Они опасливо свесили головы со второго этажа. Вагин узнал сотоварищей, местные воры-наркоманы, отмороженные — Чуня и Вазелин. Чуня — толстый, поэтому Чуня. Вазелин — потный, рожа всегда блестит, как смазанная вазелином детская попка, поэтому и Вазелин.
На второй этаж поднялись уже по лестнице. Здесь поуютней. Обжитое место. И стены есть, и подобие комнат. И мебель даже есть. Столы, стулья, лавки. Но холодно все же. Вагин поежился в который раз.
— В ШИЗО его, — приказал Петр Порфирьевич.
И Гном отвел Вагина в местный штрафной изолятор. Глухая комната с крохотным окошком под низким потолком. Через пол и потолок проходит черная, невеликого диаметра, труба. Гном расстегнул Вагину наручники, подвел его к этой самой трубе, толкнул Вагина на нее, Вагин невольно обнял трубу, а Гном тем временем опять застегнул браслет на вагинской руке. Так что теперь никуда Вагину от трубы не деться. Скверно.
Гном сел в углу. Закурил.
— Чего ждем? — спросил Вагин.
Гном молчал.
— Как тебя звать-то? — спросил Вагин.
Гном молчал. Завороженно следил за тающим дымком от сигареты.
— Послушай, Гном, — проговорил Вагин таинственным тоном, — я раскрою тебе один секрет. Ты должен знать это! Должен!