- Поттер. Ты, безусловно, суешь нос не в свое дело. Но я бы использовал любую возможность еще раз поговорить с матерью.
Гарри достал снитч из кармана мантии и без слов протянул Драко. Тот с недоверием взял артефакт и уставился на Гарри:
- Это что?
- Воскрешающий камень. Просто поверни его трижды на ладони.
Гарри оставил недоумевающего Драко в столовой с его подозрениями и камнем, а сам устроился с другой стороны двери.
Прошло несколько минут. Из столовой доносилось только бурчание человека, отказывающегося верить в невозможное.
А потом сквозь дверь послышалось: «Ма… мама?!.»
Гарри встал и поплелся в свою комнату: его обуяла меланхолия.
* * *
Пол-лета прошло как-то скомкано, словно для всех Гарри существовал как знакомый, с которым лишь надо перекинуться парой слов.
Кингсли выискивал у Мартеля разрешение на проведение расследования по делу о смерти Нарциссы Малфой собственными силами, упираясь в то, что магическое гражданство у Нарциссы все-таки было великобританским. Французский Министр сыпал вежливыми сочувствующими фразами, но от Шекклболта открещивался, основываясь на том, что смерть произошла на территории Франции. Учитывая, что ни в каких законодательных актах не было информации по подобным вопросам, спор грозил затянуться. Кроме того, затянулся уже до невозможности выбор президента Международной конфедерации магов (об английском кандидате не могло быть и речи, но обязанности заместителя президента исполняли одновременно австрийский и французский волшебники - и ни один не горел желанием уступить место).
Драко был постоянно погружен в собственные мысли. Гарри не знал, о чем Нарцисса говорила с сыном, но с пятого июня вечерние рыдания прекратились. Но и близко к себе Драко никого не подпускал.
Джордж с головой ушел в очередные министерские разработки. Его идеей фикс стали амулеты, защищающие от Авады. Гарри не лез. Только спросил однажды про Рона, но Джордж и сам не контактировал с миром, словно считал себя должником какой-то надуманной дани защиты от смерти.
Гермиона приехала в последнюю неделю июня. Приехала с Виктором. Гарри с удовольствием предоставил друзьям возможность жить в особняке, но и здесь его ждало разочарование: Гермиона завладела библиотекой, словно видела ее впервые, а Крам подбивал Гарри хоть немного поиграть в квиддич. Гарри даже пару раз вышел с Виктором на импровизированное поле в парке, предусмотрительно обнесенном Чарами, но Крам в основном тренировался днем, а Гарри днем учился в Аврорате. Вечером же сам Виктор уже был никаким.
В конце концов, Гари плюнул на всех и вечерами сидел у Лепринц, нагоняя то упущенное в зельеварении, то неузнанное в жизни Снейпа.
По счастью, профессор не придерживалась методов Диппета, считая, что теория так же важна, как и практика.
- Ты помнишь первый закон Голпагота, Харри?
Гарри честно мотал головой. Первый закон Голпагота он помнить не мог, так как никогда не знал.
- Вообще-то, нет. В Хогвартсе мы его не проходили, а здесь Диппет как-то не задерживался на законах, - признаваться Лепринц в незнании было гораздо проще, чем другим преподавателям: она не ругалась, не укоряла и не смотрела снисходительно, а просто увлекательно рассказывала то, что считала нужным.
- О-о, тогда слушай. В школе его не проходят - он не прикладной, - слово «прикладной» профессор произносила с оттенком презрения. - Но, вообще-то, все зельеварение строится на первом и втором законах.
Гарри заметил, что за три месяца профессор сильно поднаторела в английском.
- Считается, что Голпагот и Фламель - отцы-основатели изящной науки зельеварения. Так вот, до Голпагота зельеварение было точно таким же, как и после него. Просто он все записал на бумагу. Первый его закон был известен любому, кто хоть раз варил зелье, и тебе тоже. Он звучит так: любое зелье должно содер-ржать хотя бы один магический ингредиент. И скажи мне, неужели это не логично?..
Гарри записывал первый закон, думая, что, как ни странно, да, логично.
На следующий день, во время практического занятия, Лепринц могла рассказывать что-нибудь совершенно отвлеченное:
- Смотри, тут зелье указано как сильнодействующее, поэтому должен быть хотя бы один животный ингредиент. Мы варим лекарственное, а все лекар-рственные зелья усиливаются…
- Толченым рогом единорога, - с удовлетворением отвечал Гарри.
- Именно… Четверть унции и размешивать по ходу Солнца - против часовой стрелки. Медленно, шестнадцать раз… Знаешь, вообще-то, не я одна такая. Практически вся женская часть Консилиума младше пятидесяти лет была от Северуса без ума. Его можно было или любить, или ненавидеть. Он очень романтично выглядел и никогда не доставал слово из кармана.