Она осмотрелась и взмахнула палочкой, попытавшись аппарировать, - бесполезно. Дрожащей рукой указала на стену, прошептав «Бомбарда Максима» - стена осталась безучастна к заклинанию. Жалобно вскрикнув, Лепринц выронила палочку, суетливо подобрала ее, развернулась и бросила «Бомбарду» в противоположную стену. Потом в третью и четвертую. Ни в одной не появилось и крошечного отверстия. В отчаянии Лепринц со стоном осела на пол. Не указывая палочкой никуда конкретно, она надрывно крикнула:
- Десцендо! Депримо!..
Гарри уже знал, что ни одно заклятье не сработает.
Отбросив палочку, Лепринц закрыла лицо руками и расхохоталась. Она раскачивалась, сидя на полу, кисти рук сползли на плечи; сквозь ее высокий истеричный смех проступал переходящий в крик вой.
Гарри хотел подойти к ней, но сзади его держал Северус.
Лепринц завалилась набок.
Гарри смотрел на ее искаженное залитое слезами лицо - Лепринц словно умоляла о помощи, и Гарри вырвался и подбежал ближе. Но тут Лепринц скорчилась, по ее телу прошла судорога - и комнату на секунду словно осветило маленькое солнце - Гарри заслонился рукой - лучи должны были смести все и всех на своем пути… Но на их пути ничего не было.
Северус взял Гарри за руку, и оба вернулись в знакомый кабинет, к Омуту. С беспомощным сочувствием Северус посмотрел на Гарри и стер что-то с его нижней губы. Гарри облизал ее: кровь. Словно пытаясь что-то спасти, Гарри опустил руку в чашу Омута памяти.
Вокруг ладони текли невесомые струи. Где-то под ними было каменное дно, и пальцы царапнули по нему. Там, в этих завитках не то дыма, не то воды, навсегда осталась Вульпекула Лепринц.
Лакримоза*
Жизнь будет совершенна тогда, когда ты научишься чертить плавные линии.
Неизвестный автор
Северус захлопнул «Темные проклятья» и в раздражении отбросил. Смысл статьи сводился к единственному выводу: на серпентарго или можно произносить заклинания, или нельзя. Стоило ли тратить бумагу, подумал Северус.
На полу краснела обложка «Современной алхимии». Северус взял журнал в руки, но уронил обратно, вспомнив, что не дочитал из этого номера бездарную статью о стандартизации лабораторного оборудования.
Все казалось либо бессмысленным, либо ненастоящим. Все важные и актуальные исследования не вязались с реальностью, потому что в реальности грустный голос повторял: «Мне было всего девятнадцать, и я любила» - а реальность эта существовала теперь только в памяти Северуса.
Хотелось, чтобы ночь не кончалась. Ночью обычно никто не нарушает уединения. По крайней мере, это делают реже, чем днем. Но уже давно рассвело. В библиотеке было светло настолько, что «огоньки» погасли сами, за ненадобностью. Всю ночь Северус читал журналы, что-то упорно отмечал…
«Я была совсем девчонкой…»
Он успел уничтожить больше двух литров кофе и раскритиковать в пух и прах бестолковые издательства, которые печатают тупые статьи авторов-графоманов. Но обмануть себя не получалось.
Это было обиднее остального - то, что она была «совсем девчонкой». Какого дьявола она повелась на совершенно неприкрытую провокацию?! Ведь можно же было присмотреться к ситуации, проанализировать ее! Наверняка было что-то кроме идиотской записки! С какой стати эта тупица вообще согласилась готовить зелье Чистой души?.. Хотя, Северус не мог не догадываться об ответе.
«Его можно было или любить, или ненавидеть»
Глупая, глупая девчонка. Девчонка… Самый молодой зельевар на Консилиуме. Лисичка.
Северус сжал переносицу пальцами и опрокинул затылок на мягкую спинку.
В библиотеку, пошатываясь, ввалился Поттер.
Тоже не спал? Северус пробормотал что-то, что с равным успехом можно было бы принять и за «Доброе утро», и за «Иди к чертям».
Гарри плюхнулся на пол рядом с одним из шкафов и уставился на корешки книг.
Не допусти Мерлин ему что-нибудь оттуда переложить, подумал Северус.
Книги, дожидаясь окончательного распределения, лежали в такой мудреной закономерности, что даже поменять местами две соседние значило бы внести беспорядок. Благо, Гарри просто смотрел.
Смотрел на книги и сопел.
Да какие легкие нужно иметь, чтобы так громко сопеть?!
Северус одернул рубашку и быстрым шагом покинул библиотеку.
Долго побыть одному в своей комнате тоже не удалось. Раздался негромкий ленивый стук, и Поттер вломился внутрь.
- Северус?
- Что? - Северус постарался произнести это таким тоном, чтобы сразу стало понятно, что никакого «что» он на самом деле знать не хочет.