Поскольку капитан молчал, Синтии ничего не оставалось как набраться храбрости и самой выяснить все до конца.
– Я предлагаю развод, потому что не могу найти счастья с человеком, который мне не доверяет. Ты отказался от своего ребенка только потому, что услышал грязные сплетни от злого болтуна. Меня ужасает эта мысль, Брайан.
Как только ее губы произнесли его имя, Синтию охватила нежность. Но в то же время ей было и горько, и обидно. Что там Робби говорил о Купидоне? Как бы там ни было, но это не срабатывало. Наоборот, все ее слова создавали между ней и капитаном еще более глубокую пропасть.
Он по-прежнему молчал. Синтия оглянулась на дверь, желая тихонько выйти и убежать в свою комнату.
Но вопрос еще не решен. И это было странно. Синтия знала, что не выдержит еще одного такого разговора. Если она хотела простить своего мужа, то делать это надо сейчас. И она первая должна сказать ему.
Синтия взглянула на мужа и представляла его тело под коричневым кителем. Мужчина, который принес ей счастье и страдание. Мужчина, которого она не хотела отдавать, поняла ясно Синтия.
– Леди Агата сказала мне, что твой брат вряд ли дотянет до конца февраля. Когда это случится, тебе понадобятся деньги, чтобы восстановить имение. И надо будет помочь леди Малгрейв, и еще надо будет содержать семерых племянниц…
Капитан поднял голову и посмотрел на Синтию, его глаза были спокойные и ничего не выражали.
– Да наплевать мне на имение, – произнес он, едва сдерживая гнев. – Я узнал, что вы вкладываете в него большие суммы, миледи. Это еще один твой секрет, Синтия?
– Совсем нет, – быстро ответила она. – Я просто посылала немного денег на подарки для девочек. Из писем леди Агаты я поняла, что дела в Малгрейв-Парке идут неважно. Я думала, что ты не будешь возражать…
Голосок у нее дрогнул.
– А это? – И капитан махнул документом. – Ты думала, что я тоже не буду возражать? – Синтия не ответила, и капитан продолжал грустным голосом. – Или тебе все равно? Может, ты так сердита на меня… после того, что увидела…
Синтия понимала, что такому человеку, как он, нелегко признаваться в своих ошибках. Ей стало жаль его, она хотела прикоснуться к нему и успокоить, сказать, что еще не все потеряно. И Синтия молилась, желая увидеть хотя бы один знак, говорящий, что капитан действительно сожалеет о том, что он усомнился в ней. Остальное можно простить, с удивлением поняла Синтия. Но доверие было для нее важнее. Без доверия она не представляла настоящий брак. Затаив дыхание, она смотрела на мужа.
– Я сожалею о том случае, Синтия, – сказал он наконец. – И я не виню тебя за то, что ты сердишься. Но это? – Он снова показал документ. – Я не могу с этим согласиться, моя дорогая. – Он помолчал и добавил, глядя на нее очень внимательно: – Если ты, конечно, действительно этого хочешь, Синтия.
Синтия вздохнула. Это были те самые слова, которые она так хотела услышать. Но это было еще только начало…
– Нет, я не этого хочу. Но когда ты отверг своего ребенка и решил уехать, что я могла подумать? Только то, что тебе понадобился предлог, чтобы меня бросить.
Синтия отвернулась, потому что с трудом сдерживала слезы.
Последовало долгое молчание. А затем капитан спросил:
– Если ты не хочешь развода, любовь моя, смею ли я надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня?
Любовь моя! Он сказал – любовь моя.
Синтия не могла произнести ни слова. Она скрестила руки на груди и наклонила голову. Нет, только не плакать, сказала себе Синтия. Джентльмены не любят плаксивых женщин, – предупреждала ее мама. С Джеймсом было легко не плакать. Виконт ничем не обижал ее чувств. Но Синтия его и не любила.
Капитан, должно быть, принял ее молчание за отказ, поняла Синтия. И вдруг он подошел к ней вплотную. Она чувствовала его дыхание на своих волосах. Ей страстно хотелось повернуться и прижаться к нему. Желание было таким сильным, что по всему телу Синтии пробежала сладкая дрожь.
– Я не боюсь потерять титул, Синтия, – сказал он. – И мой брат может нас всех обмануть и прожить еще двадцать лет. Мой дом здесь, где ты и мой сын. Если ты хочешь – вот в чем дело.
– Твой сын? – спросила она. – Какой сын? Я так понимаю, что ты…
– Этот сын, любовь моя, – и капитан обнял ее. – Я много наговорил тебе глупостей, Синтия, – продолжал капитан. – Но, может быть, самая большая моя глупость это то, что я усомнился в тебе, любовь моя.
После этих слов Синтия почувствовала, как впервые за последние недели исчезла куда-то, растворилась тревога. Синтия прижалась к мужу и положила свою голову ему на плечо. И капитан крепко обнял свою жену. Слезы Синтии сразу просохли, а душа наполнилась счастьем.
– А если это будет дочь? – решила Синтия немного подразнить мужа.
Капитан засмеялся, и его смех был ей так приятен, что Синтия поняла – она правильно сделала, простив и забыв. Леди Агата была права. Синтия любит этого мужчину. И, если это только не сон, кажется, капитан тоже любит Синтию.
– Тогда мы попробуем снова, – сказал капитан. – И снова, любовь моя. Пока все у нас не получится. Ты согласна?
– Как скажешь, любимый, – ответила Синтия. Он прикоснулся губами к ее губам. – О, Брайан… – простонала она. Капитан стал целовать ее страстно. – Я так скучала по тебе, развратник…
Он крепко прижал к себе Синтию и покрыл поцелуями ее лицо и шею.
– Я знаю, дорогая. Я тоже тебя люблю.
– Ты меня любишь? – прошептала она.
Капитан улыбнулся.
– Да, моя сладкая. Я понял это в Лондоне, когда думал о тебе все время.
Синтия посмотрела на мужа удивленно.
– Все время, сэр?
Он улыбнулся ей еще шире.
– Каждую секунду, Синтия. Сначала я подумал, что, может быть, сошел с ума. Это твой кузен объяснил мне, что я действительно болен, иначе говоря – влюблен, моя дорогая.
Капитан наклонился и поцеловал ее в губы. Поцелуй был такой страстный, что Синтия забыла обо всем. Но потом она отодвинулась слегка и посмотрела на капитана.
– Как ты узнал? – спросила она. – Я имею в виду – обо мне?
Ей в самом деле было интересно знать, каким образом капитан обнаружил ее секрет.
– Ты забыла про кувшин, моя дорогая, – ухмыльнулся Брайан.
– Кувшин? – повторила она.
Синтия вспыхнула. Она не понимала. Как это кувшин мог иметь что-то общее с ее чувствами?
– Да, любовь моя. Обычный кувшин. Маркиз Монрояль заверил меня, что ты была очень сердита, если швырнула кувшин с лестницы.
– Я была в ярости, – подтвердила Синтия.
– Потому что ревновала.
И капитан так улыбнулся, что Синтия чуть не подпрыгнула от радости.
– Монрояль считает, что ты ревновала, любовь моя, – сказал Брайан. – Он считает также, что и я ревновал.
Брайан хотел снова поцеловать ее, но она приложила палец к его губам.
– А что еще? – настаивала она.
– Какая же ты любопытная! – Капитан улыбнулся. – Твой кузен убедил меня, что если я сам не скажу тебе о своей любви, то могу потерять тебя.
Синтия нахмурилась.
– Значит, ты приехал, потому что Роберт заставил тебя так сделать?
Она хотела знать это.
– Я приехал, потому что я хотел приехать, Синтия. Потому что я люблю тебя. Но прежде чем мы пойдем в спальню, где я покажу, как соскучился по тебе, любовь моя, надо уладить одно дело.
Капитан снова взял документ. Синтия все поняла.
– Что мы должны сделать? – спросила она, зная ответ.
– Давай сожжем его, Синтия. Не могу его больше видеть.
Синтия улыбнулась.
– А вдруг это твоя единственная и последняя возможность убежать от меня, Брайан? – спросила Синтия, думая о том, как приятно заняться любовью с мужем, которому не терпится доказать ей свою любовь.
Ответ капитана был мгновенный и решительный, что, несомненно, доказывало его искренность. Одним движением руки Брайан швырнул документ в огонь и повернулся, чтобы обнять крепко свою жену.
– Я очень счастлив, что снова дома, – сказал капитан, целуя Синтию в губы. – Снова дома с тобой, любовь моя.
Синтия вздохнула, удовлетворенная, и отдалась страстным ласкам мужа.