— С этим… с Жидковым мы в клубе «Голуби» познакомились полгода назад, — начал свой рассказ белобрысый мальчишка, мало себе представляющий, какая жизнь его ожидает в ближайшие лет десять. — Ну и закрутилось. Я его сразу предупредил, что категорически против беспорядочных связей. Что если встречаемся, то больше никаких… Ну, сами понимаете, СПИД и всё такое… Сначала всё так и было. У меня встречаться негде. Квартира маленькая… мама, бабушка больная… А он крутыш… Машину его видели? Ну, вот… помогал мне. Подарки там, деньги, когда попрошу. Но вы не думайте, я не наглел. Я не проститутка какая-нибудь. А тут чувствую, что-то мой Виталик про меня забывать стал. Приезжать стал редко, «чирик» на столе оставит и всё, как бы… Прихожу как-то в «Голуби», а мне мои… друзья, в общем, и говорят, мол… типа, твой Виталька сучек меняет как перчатки. Смотри, типа, без презика не давай! Ах ты, думаю, кобель… Клялся ведь! Ну, я всё и придумал. Вот так со всеми кобелями нужно… Скажите, а в тюрьме такие же, как я, есть?
— Есть, Слава, есть… — печально ответила следачка, — дальше-то что? Привязал руки к спинке кровати, задушил подушкой, а потом член отрезал?
— Ну да. Вы и без меня всё знаете, — уже ничему не удивляясь, ответил Кривошеев, с искренней жалостью в глазах рассматривая свои руки в наручниках.
— Резал чем? — спросил я, понимая, что даже при таком признании нож с отпечатками пальцев убийцы и следами крови убитого — это железная улика.
— Десертным ножом, — просто ответил Славик. — Еле отрезал. Тупой, зараза…
— А дел его куда?
— Кого? Член…
— Да нет… ножик этот десертный, — брезгливо морщась, спросил я.
— Так я его сразу в мусорный бак выбросил. Он и сейчас там. Мусор только утром вывезут. Честно, — уже безразличным голосом признался Славик, беззвучно заплакав.
— Шатров!!! — почти хором крикнули мы с Виолеттой Юрьевной.
Душегуба увёз в СИЗО № 2 вызванный экипаж ППС. Участкового Шатрова наконец отпустили в семью. Отмываться после получасового штурма ресторанной помойки, на его удачу увенчавшегося успехом. Корниенко приняла волевое решение — на допрос подозреваемого в убийстве вызвать ближе к обеду. Нет, ну надо же и «важнякам» иногда отдыхать, пёрышки, потускневшие после борьбы с преступным элементом почистить, бельишко сменить. Оставшиеся члены следственной группы разместились в моём «барсике». На заднем сидении, посадив Степана между собой, расположились прапорщик Сомова и эксперт-криминалист Гагуа. Ну, а «командирское» место заняла В. Ю. Ехали весело.
— Нет, ну надо же пса с собой в гостиницу притащить, — веселилась Виолетта Юрьевна, обернувшись к сидящим на заднем сидении. — Как тебя?
— Сомова.
— А его?
— Степан. Степан Блэкович, если по батюшке.
— Ой! Ну, я не могу! Эта орёт: «Стоять, мать вашу! Работает следственный комитет!» А этот лохматый как зарычит… Как его?
— Он Степан, а я Сомова, — переглядываясь с Гагуа, начала смеяться и прапорщик-кинолог.
— Я и говорю, пацаны депутатские, наверное, штанишки-то замочили! — заливалась от смеха следачка. — Шефу своему сегодня расскажу! Пусть генерал повеселится. Чапаев, ты бери их с собой чаще!
— А с этим похоронным бюро… — напомнил я о проколе Воронина.
— Ох, ёб… напомнил! Меня чуть на куски не разнесло! — вспомнила Виолетта Юрьевна, вытирая под очками навернувшиеся слёзы. — И такой каламбурчик получился… Помнишь, Жидков с презрением таким: «…налетели вороны…» А перед ним полковник Воронин собственной персоной… Нет, ну определённо ему смокинг идёт… Это ж анекдот какой-то!
— Слушай, Виолетт, давай договоримся… Не напоминай ты ему этот позор… Ты же знаешь, Коля — человек ранимый, — попросил я на всякий случай.
— Ладно, Чапаев, я ж понимаю… авторитет. Слушайте… Сомова, а чем вы там сзади всё время хрустите? — поинтересовалась В. Ю., в очередной раз услышав смачный хруст за своей спиной.
— Это они сухарики едят. Стёпа любит, — ответил за Сомову я, поглядывая в зеркало заднего вида.
— Вкусные, между прочим, подсоленные, — согласился Гагуа, отправляя сухарик в рот.
— Да? А нам можно попробовать? Жрать хочется, мочи нет, — сложив ладошки лодочкой, попросила старший следователь Центрального аппарата Следственного комитета РФ.
До самой Управы в салоне моего «барсика» так хрустело, что аж в ушах колокольчики дилинькали. Сухариков хватило всем. Потому как карманы в комбинезоне прапорщика Сомовой были бездонными.
Ах… эта свадьба!