— Срок пока небольшой, но Ваня настаивает… — продолжила каяться Лядова, царапая маникюром шкурку лимона.
— Да при чём здесь срок? Большой, небольшой — какая разница? Ну, скажи, Васильич! Я уже ей миллион раз говорил… Вся эта наша оперская суета не для беременных девочек. Это сейчас маленький срок, а месяца через три… Ты Чапаевскую Ксюшку давно видела? Как бегемотик… — засмеялся Дрозд.
— Но она же на работу ходит… — попыталась возразить Светлана.
— Ходит, но дело она имеет с обычными людьми, а не с уродами. Короче, Светик, мы же решили, ну что ты опять? — наливая коньяк в рюмки, Иван попробовал перевести разговор в другое русло.
— Думаю, Ванька твой прав, — решил вмешаться в разговор и я. — Тебе пора привыкать к нормальной жизни, а не бегать по ночному городу с волыной. Да и нервотрёпка тебе сейчас не нужна.
— Просто, шеф, я боюсь, что в аналитическом отделе сопьюсь от скуки. Морковным соком, — подперев ладошкой щёчку, невесело пожаловалась Светлана.
— Шеф, ей адреналина не хватает. А я тебе после работы буду наши страшилки рассказывать, так что не заскучаешь! — успокоил Светлану Иван.
— Так, хорошо. А родители знают? А жениться не пробовали сначала? — пряча от соблазнов бутылку коньяку в сейф, спросил я.
— А сам? — как бы между прочим спросил Ванька.
— А что сам? Свадьба назначена, дата и ресторан определены. Приглашения официальные получите, у меня этой ерундой Ксюха занимается. Кстати, Дрозд! У тебя костюм-то приличный есть? Будешь свидетелем с моей стороны! Так я не понял, родители ваши знают?
Оба молча покачали головами, а Светлана нерешительно за обоих ответила:
— Боязно как-то. Вы ж моего папу знаете. У него всё по-правильному должно быть. Сначала букетный период, потом знакомство с родителями… Одобрям-с, не одобрям-с… И только потом свадьба, семья, дети… А у нас с Ванькой перемешалось всё как-то. Может, вы что-нибудь придумаете, Андрей Васильевич?
— Да… Да вы что? Как вы себе это представляете?
В одиннадцать я был в приёмной у начальника Управления собственной безопасности полковника Лядова И. М. Форму не надевал, ибо имею по этому поводу очень жёсткую позицию. Не может российский полицейский, по форме одетый и при погонах, иметь алкогольный выхлоп, даже такой благородный, как после армянского коньяку семилетней выдержки. А вот одетый по «гражданке» — может!
— Чапаев, заходи. Ждёт, — гипнотизируя экран монитора компьютера, прогундосил помощник начальника Управления собственной безопасности капитан Лобов.
Я смело вошёл в кабинет полковника Лядова, задержав дыхание настолько, насколько это было возможно.
— Садись, — коротко приказал главный «гестаповец», щёлкая по клавишам ноутбука.
Я сел. На самый краешек самого дальнего стула у длинного стола для совещаний. Вот так, молча, просидели мы минуты три. «Оно и понятно… человек же работает. Они ж тут все, б…, работают. Уработались… За всех пашут… Одни только мы груши околачиваем…» — сонно думал я, обмениваясь мыслями с портретом министра МВД над головой Лядова.
— Пил? — не поднимая головы, неожиданно спросил Лядов, сбив мои стройные размышления о наболевшем.
— Пятьдесят капель, Иван Макарович… Ночка нервная была. Да я, собственно, не на службе. У меня отгул после дежурства. Уходить хотел, а тут ваш Лобов… — попробовал оправдаться я, на всякий случай вставая.
— Да сиди ты. Знаю я о ваших ночных приключениях, сводку читал. Недавно с Корниенко разговаривал. Ну, я надеюсь, Чапаев, ты понимаешь о конфиденциальности этого мерзкого дела? У нас ведь как? Сын за отца не отвечает, а вот отец… Информация абсолютно закрытая для прессы.
— Так, а с личным составом работа проведена, товарищ полковник. Так что… Ну и преступление раскрыли «по горячим», как говорится… Виолетта Юрьевна, как всегда, на высоте, — рапортовал я, с улыбкой вспоминая, как следователь по особо важным делам красиво «колола» на допросе ревнивого убийцу сучку-официанта.
— А Корниенко говорит, что ты — гений сыска и эта ещё… — И, заглянув себе в блокнот, продолжил: — Прапорщик Сомова и Степан Блэкович… Это, кстати, кто? — посмотрев на меня поверх очков, поинтересовался Лядов.
— Собака.
— В смысле — собака? — не понял с первого раза начальник УСБ.
— Ну, так… служебная собака по кличке Степан. А Блэкович, это отчество такое…
— Тьфу ты… придумают же. Короче, премию им выписали… обоим.
— Спасибо, Иван Макарович, эти ребята заслужили. Но Степану премию лучше харчами, — улыбнулся я, вспоминая, как все хрустели подсоленными сухариками из рациона служебно-розыскного пса Степана… извините, Блэковича.