–У тебя перочинный ножик с собой?
– В кармане, что случилось?
–Дай мне нож незаметно и отвлеки всех, если что. Нужно слетать к Чеславу и обратно. Я уйду вон туда, видишь тень в углу, где зеленоватая фреска? Туда же вернусь через минуту.
–И да, ты был прав, все обман.
С этими словами Алина, приобняла в рамках приличия мужа, почувствовала ткнувшийся в руку нож, кивнула ему, словно соглашаясь с какими-то словами, и отошла в темный угол, будто бы заинтересовавшись росписью на стене.
Сжала нефритовую пластину и мгновенно перенеслась к раненому. Оглядываясь постоянно, несколькими движениями разрезала путы на ногах, затем, плотно прижав к себе худое легкое тело, переместилась к Чеславу в Клинику. В Прагу. Была в этой Клинике специально созданная для похожих случаев отдельная комната. Положила тело на кушетку, послала ему короткое СМС: «Срочно! В Клинике, в палате». И через минуту опять появилась в углу, нарочно привлекая к себе внимание непозволительно громким: «Ах! Как потрясающе красиво!»
Никто не заметил ее короткого исчезновения. Алекс одобрительно кивнул, показав из кармана куртки большой палец, и, как ни в чем не бывало, продолжил беседу.
Они потратили на экскурсию еще около получаса, прошли в главный зал и вдоволь налюбовались красиво расписанным потолком, затейливо выложенным мозаичной плиткой полом, колоннами, обвитыми драконами и прочей, присущей Азии символикой. Не было здесь только открытого пространства, продуваемого насквозь ветрами. А именно это нравилось Алине в таких храмах. Теплый сквозняк, казалось, выветривал из головы все плохие мысли, тревоги, опасения. Становилось легко и отчего-то радостно.
Прошло еще немного времени, все уже откровенно скучали и ждали приглашения на беседу с медиумом. Внезапно единственный монах, сопровождавший группу все время, быстро пошел, почти побежал к выходу из зала. Откуда-то из боковой двери выбежали еще двое и тоже быстрым шагом прошли мимо опешивших туристов. Алекс вопросительно оглянулся на жену.
–Твоя работа? –одними губами прошептал он.
Алина пожала плечами. А может, у них трубу прорвало, или потолок упал? Хотя, в глубине души она была согласна с мужем– работа ее. Вернувшиеся служащие и проводник, после долгих извинений, сообщили, что медиум их принять не сможет, в связи с болезнью. И взамен разрешили присутствовать на службе, которая скоро начнется. Французы оживились и что-то бурно залопотали в диктофоны. “Наверное, журналисты… А может, блогеры, это сейчас модно”,-подумала Алина. Ей не хотелось смотреть никакую службу, ей хотелось в отель, оттуда перенестись к Чеславу, понять, кого она спасла, и что вообще тут натворила. В чужой стране. Алекс вон, тоже нетерпеливо дергает бровью, это у него признак сильнейшего волнения, но пока держится. Делает вид, что в восторге от предложения увидеть, как молятся монахи. А сам тревожно посматривает на часы, стараясь делать это незаметно.
Наконец и служба завершилась, и спуск всей группы с горы, казавшийся бесконечным (хотя вниз, как известно, да еще домой, путь должен быть быстрым и легким), закончился, и Алина с Алексом, не проронившие ни слова все это время, остались одни в номере отеля.
–Ну, и что это было?– Алекс сунул руки в карманы брюк и независимо улыбнулся, хоть злился так, что боялся сказать что-то совсем неприличное. И все равно, не выдержал.
–Ты понимаешь, что с тобой сделали бы эти монахи, если бы ты попала к ним в лапы? Это же чужая страна! Чужая вера! И вообще там не все чисто, монастырь в горах, на картах нигде не обозначен, ни в каких путеводителях о нем ни слова! Рассказывай сейчас же!
–Не буду я ничего рассказывать, лучше покажу. Давай, милый, не злись, обними меня, слетаем к Чеславу, там все узнаешь.
Она умоляюще протянула к нему руки, почувствовала родное тело, пахнущее своим, только ей известным запахом, прижалась изо всех сил и перенесла их обоих в комнату, где несколько часов назад она оставила раненого.
–Вот, смотри!
Алина думала, что когда муж увидит кусок фарша вместо человеческой плоти, то и объяснять ничего не придется. Да только, в связи с этими волнениями, у нее вылетело из головы, что Чеслав уже к этому времени приступит к лечению вьетнамца. И теперь на них все также надменно смотрели черные зрачки. Только смотрели они с чистого от ран и крови лица.
–Вот, смотрю!-передразнил ее Алекс, – Ну ладно, ладно, вижу, что Чеслав постарался.
–Ну, прости, прости. И кстати, ты заметила, что после исчезновения этого подранка, все монахи забегали непозволительно быстро? И главный, такой величественный сначала, даже, я бы сказал, неприступный, он даже как будто испугался. А это запредельно для азиатов! Где-то я читал, что для них “потерять лицо” – самое страшное. Вот. Ну, милая, рассказывай, что за парень.