Он частенько впадал в депрессию, от которой помогал единственный метод – гастрономический. Увы, еда и сладости стали неизбежной потребностью, почти перестав доставлять радость. Но прекратить поглощение еды в таких количествах Нриз просто не мог. Если бы Хозяин отдал приказ, он бы с радостью сел на диету, сбросил бы лишнюю дюжину десятков килограмм, занялся бы спортом, став престарелым Мистером Олимпия. Однако, Хозяину было всё равно, а Нриз не имел ни желания, ни достаточной силы воли, чтобы отказывать себе в пагубной привычке.
Иногда он думал о вечной молодости Хозяина. Долгая жизнь являлась естественной способность сильного мага. Даже если магия омоложения и существовала, то находилась далеко за пределами возможностей Нриза, а заниматься исследованиями в этой области он и так не хотел. Единственным собственным желанием было лишь дожить свой век и тихо угаснуть, избавив Хозяина от ненужного нахлебника.
И во всём этом была виновата только богиня!
***
Нриз не имел представления о свойствах артефакта, алтаря, на котором Хозяин распял богиню, но два из них являлись очевидными – снабжение материализованного божественного тела питательными веществами, а также поглощение фел. Нриз подозревал, что существует и третья функция – передача фел Хозяину, в каком бы месте мультисвеленной он ни находился. Впрочем, эти выводы являлись чисто умозрительными – строения алтарной плиты, всё так же висящей под потолком ритуального зала, Нриз не только не знал, но и не мог увидеть магическим зрением. Визор, не подводивший его до сих пор, выдавал какую-то покрытую рябью серую муть, стоило попытаться взглянуть в соответствующем диапазоне.
Прошедшие полтора десятка лет никак не сказались на богине. Она оставалась столь же прекрасной, тело, даже покрытое незаживающими ранами с присосавшимися паразитами трубок, было столь же совершенным, а волосы не отросли ни на долю дюйма. Единственным изменением со дня того ритуала являлись глаза. Вот уж множество лет глаза были закрыты, а веки опущены, что, с одной стороны, вызывало жалость – несмотря на сложное отношение к богине, Нриз не мог не признать её потрясающую красоту, но с другой – дарило спокойствие, ведь меньше всего на свете Нриз хотел выносить её гневный, изучающий или просто равнодушный взгляд.
В те дни, когда не было Хозяина, единственными собеседниками, пусть и очень молчаливыми, оставались Тааг-18 и богиня. Нриз рассказывал богине о том, как ей повезло быть выбранной Хозяином, сколько важных открытий совершено и будет совершено с помощью её силы, какое важное дело она делает, и насколько оно стоит любых страданий. Иногда он делился с нею мечтами: то желанием оказаться на её месте, чтобы стать незаменимыми источником силы, то мечтой об обретении магии, чтобы превратиться в полезного раба и удобный инструмент, вместо того недоразумения, которым являлся сейчас. Время от времени рассказывал историю неудач, описывал прошлую бессмысленную жизнь, призыв и обретение своего места в Цитадели Ашрад. Описывал всё величие Хозяина, его силу, знания и изобретательность. Рассказывал о падении империи Гулун-ю-Ллар и о важной роли Хозяина. Много раз он вспоминал вторжение Мирикеша, лучась от самодовольства и радости, делился тем, что видел собственными глазами. Иногда он сидел и просто смотрел на лицо богини и, под настроение, либо любовался её красотой, либо кипел от гнева и зависти, ведь именно безымянная богиня заняла его место, посмела быть лучше чем он сам.
Нриз понимал, что, возможно, сходит с ума, тридцать три года (равнявшиеся тридцати восьми земным) в одиночестве, перемежаемом редкими встречами с Хозяином, не могли бесследно пройти для психики. У Нриза был спасательный круг – Тааг-18, но собеседник из голема был аховый.
Нриз не боялся возможного сумасшествия. Если он сломается, если перестанет делать что надо, Хозяин его утилизирует, как какой-нибудь сломанный механизм. Ну а раз он продолжает дышать, раз выполняет пусть и рядовые, но ответственные задачи – с его жизнью всё в порядке.
Нриз вздохнул, ещё раз провёл регламентную проверку алтаря богини, ещё раз сверился с показателями жизнедеятельности, поступления питания и отдачи фел, после чего кивнул голему:
- Пойдём, Тааг!
Тот, вместо того чтобы пройти к выходу из зала, внезапно резко остановился и издал одну из таких знакомых трелей. Нриз прекрасно знал, что означает эта мелодия, так греющая сердце. Хозяин вернулся!
- Тааг, отмена приказа! Побежали!
И с этими словами он рванул, насколько позволяла комплекция, вперёд, к телепортационным площадкам.
***
Тяжело дыша, Нриз ворвался в зал, краем сознания отмечая, как ожили, блеснув в магическом диапазоне, защитные структуры Цитадели. Как, сверив сигнатуры его и Таага, система «свой-чужой» вместо того чтобы поднять тревогу и отдать приказ уничтожить нежеланных посетителей удовлетворённо свернулась.
Нриз подбежал к Хозяину, спокойным шагом спускающемуся с широкого телепортационного помоста, и поражённо замер.
Он ни капли не сомневался в здравости своего рассудка – ведь новый разум являлся даром господина – но тут захотелось протереть глаза.
Хозяин был одет… привычно. Но не в свои обычные просторные одеяния, а в одежды, которые, казалось, навсегда остались в прошлой жизни.
Штаны на нём являлись, несомненно, джинсами, причём фасона, не изменившегося за последнюю сотню лет. Простая чёрная футболка, яркие кроссовки и небольшой нейлоновый рюкзак за спиной.
Пока Нриз стоял, разинув рот, Хозяин неторопливо спустился по ступеням платформы и остановился неподалёку от него.
- Х-хозяин, здравствуйте! – выпалил Нриз, приходя в себя.
- Вижу, ты понял, где я недавно побывал.
- В моём мире? – последовало логичное заключение.
- Именно там. И раз я нашёл путь в твой мир, то не мог тебе не сделать сюрприз.
По спине Нриза внезапно пробежали мурашки, а душу охватил беспросветный ужас. Он знал, насколько никчемен, знал, насколько тяготит Хозяина, а теперь, когда путь проложен…
- Хозяин, пожалуйста! Пожалуйста, не надо! – воскликнул он.
Повелитель смерил его недоуменным взглядом.
- Не надо что?
- Не надо отправлять меня назад! Пожалуйста! Я исправлюсь! Что-нибудь придумаю! Стану полезней!
Хозяин лишь покачал головой и криво улыбнулся.
- Понимаю. Это вполне разумное предположение. Ты действительно преимущественно бесполезен, ресурсы для твоего существования намного превышают приносимую пользу. Но не учитываешь один нюанс. Если даже какие-то моральные препятствия помешают мне тебя просто убить и уничтожить тело, то мне не обязательно прибегать к межмировому путешествию, чтобы от тебя избавиться. Достаточно просто вышвырнуть тебя из Цитадели, а там уж как-нибудь сам разберёшься.
- Хозяин, вы решили меня отправить…
- Да нет же, идиот! Хотя мысль, конечно, заманчивая. Под сюрпризом я подразумевал кое-что другое.
Он потянулся за спину, стянул рюкзак, расстегнул «молнию», запустил в него руку и потянул. Возле клапана рюкзака замерцали нити сложного узора элир, а пространство словно заколебалось. В руке Хозяина оказалась небольшая статуэтка, которая по мере покидания пространства рюкзака, начала стремительно увеличиваться, превращаясь в большую скульптурную композицию.
Не успел Нриз восхититься, как легко и непринуждённо Хозяин держит одной рукой явно тяжёлую статую, как тот отбросил её прочь. Полыхнул магический узор, подхватывая статую и плавно опуская её на пол, чтобы Нриз, наконец, получил возможность её хорошенько рассмотреть.
Скульптурная композиция состояла из трёх персонажей. Один из них был высоким двухметровым монстром с зелёной кожей. Широкое плоское лицо украшал огромный нос и пересекала широкая улыбка, открывающая ряд крупных плоских зубов, а по бокам головы торчали нелепые уши, напоминающие допотопные слуховые трубки, которыми доктора когда-то слушали дыхание пациентов до изобретения стетоскопов. На громиле были короткая жилетка и рубаха, которую подвязывал пояс в безуспешной попытке удержать огромное пузо. Одной рукой монстр обнимал женщину – такую же зелёную толстуху, у которой почему-то на голове была корона. Вторая рука лежала на загривке осла со странно человеческими глазами и улыбкой, почему-то вызывающей ощущение, что этот осёл умственно отсталый.