"Заира, ты можешь их сжечь с него?" в отчаянии спросила я.
"Нет, не получив при этом и твоего друга-ворона".
"Если ты развяжешь свой огонь, - сказал Марчелло, обращаясь к Заире, его голос был низким и неровным, - я выстрелю Амалии в живот. Мой господин сможет вылечить ее позже, если она нужна ему живой".
Он не смотрел мне в глаза. Мои вены наполнились льдом под стать серой глади озера - страх умереть в медленной агонии, страх за Катэ и страх, что выстрелив в меня, он полностью уничтожит то, что осталось от настоящего Марчелло.
"Марчелло, мы твои друзья", - настойчиво убеждала я, отчаянно ища в напряженных линиях его плеч, в напряжении его челюсти хоть какой-то признак того хорошего человека, которого я знала: " Позволь нам пройти. Позвольте нам помочь ему".
"Друзья?" Он целенаправленно смотрел на неподвижного, окровавленного Хэла: "Я видел, как ты используешь своих друзей и отбрасываешь их в сторону. У меня есть приказ. Не испытывай меня".
Когти ожерелья Катэ впились в мою ладонь, и грудь заныла, словно в ней образовалась дыра. Заира ругалась, сжимая руки в кулаки до белых костяшек.
Корни проломили лед, увлекая неподвижную, окровавленную фигуру Катэ вниз, в водянистую тьму.
"Посмотрим, сможешь ли ты продержаться столько же, сколько твоя мать, прежде чем решишь умереть", - с торжеством воскликнул Рувен.
Черная вода расходилась тихой рябью под расколотым льдом
Глава Сорок Вторая
"Достаточно". В глазах Заиры зажглась голубая искра. Она подняла руки, чтобы посмотреть на Рувена поверх воды: "Мне все равно, если это не убьет тебя, гнойный волдырь, я сожгу тебя".
Марчелло откинул курок своего пистолета назад: "Пожалуйста, не надо".
Глубокие морщины избороздили его лицо, но рука оставалась твердой. Круглый глаз пистолетного дула уставился на меня, над ним сверкал оранжевый глаз с щелью.
"Отлично", - прорычала Заира: "Я сожгу и тебя. Извини, Амалия, но либо так, либо пусть он нас убьет".
Несмотря на безжалостные слова, пот струйками стекал по ее лбу, а щеки напряглись под глазами. На кончиках пальцев полыхало багровое пламя, укус паука на руке светился красным в резком синем свете.
Мгновение замедлилось, пока колотящееся во мне сердце не превратилось в медленный рев. Вороны, гневно кричащие в небе, едва шевелились, их крылья застыли в воздухе. Это была последняя драгоценная секунда перед тем, как Заира убьет Марчелло, или Марчелло убьет меня. В любом случае, дружбе, от которой зависела моя жизнь, пришел конец.
Нет. Если и была когда-то Амалия, которая могла бы стоять в стороне и позволить этому случиться, то ее уже давно нет.
"Нет!" Я бросилась между ними, лицом к Заире, широко раскинув руки, чтобы укрыть Марчелло от ее огня: "Я не позволю тебе сделать это!"
"Не будь сентиментальной идиоткой", - огрызнулась Заира. Но в уголках ее глаз заблестела влага, а голос дрожал на грани срыва: "Он ушел, Амалия. Нет смысла нам обеим погибать, пытаясь спасти того, кто уже мертв".
"Он не умер!" Слова царапали мне горло: "Я не могу позволить тебе убить его. Он не умер, Заира".
Я почувствовала присутствие Марчелло позади себя. Он тоже был частью владений Рувена, и достаточно близко, чтобы я могла почувствовать биение его сердца, учащение его дыхания по моей крови, все еще остававшейся на камне. Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, когда пистолет начал колебаться в его руке.
Я сделала глубокий, прерывистый вдох: "Вот почему я должна сделать это сама".
Прежде чем я успела подумать, прежде чем смогла остановить себя, я повернулась и бросилась на Марчелло. Кинжал, которым я порезал руку, все еще был в моей руке, и вся скорость его Химеры была бесполезна против шока, расширившего его глаза. Я вогнал кинжал ему в бок, приложив всю силу своего веса.
Теплая кровь растеклась по моей руке. Марчелло пошатнулся, задыхаясь, и в ужасе уставился на меня. Его пистолет выстрелил с треском и дымом, пуля безвредно отскочила от камня.
Он рухнул на землю, тяжело дыша и хватаясь за расползающееся кровавое пятно на боку. Я упала на колени рядом с ним, полуослепшая от слез.
"Черт возьми, Амалия!" воскликнула Заира.
"Прости меня", - прошептала я: "Марчелло, мне жаль, мне так жаль".
"Ты это сделала", - задыхаясь от шока, проговорил он: "Ты действительно ударила меня ножом".
"О, Боже. О, очень хорошо сделано, леди Амалия". На берегу Рувен засунул кинжал Кат' за пояс и захлопал.
Заира вихрем метнулась к нему, оскалив зубы. Рувен рассмеялся и отошел в лес.
"Как бы мне ни было приятно продемонстрировать свое бессмертие, леди Заира, должен признаться, что ваш кипучий огонь вызывает у меня некоторый дискомфорт. Поэтому я рискую прослыть неблагодарным хозяином и пока оставлю развлечение своих гостей другим".
Три мертвые химеры, распростертые на полу, вдруг дернулись, как марионетки, которых дергают за ниточки, а затем, шатаясь, поднялись на ноги. Глаза их оставались пустыми, остекленевшими и мертвыми, и ни одно дыхание не расширяло их впалых ребер. Они шагали к нам с тупой грациозностью сломанного часового механизма.
Это было неправильно. Хрупкое полотно жизни, к которому я все еще была едва привязана, содрогнулось, и тошнота так сильно разорвала мой желудок, что я даже отвлеклась от Марчелло, умирающего на земле передо мной. Я уперлась в землю и почувствовала, как она хрустит под моими пальцами.
"В Васкандаре так много глупых правил и табу, - вздохнул Рувен: "Их установили Старшие Повелители Ведьм во имя сохранения круговорота жизни, но, честно говоря, я думаю, что они просто хотят сохранить свою власть. Если мы можем формировать дерево и кости, почему бы не использовать мертвых в качестве марионеток? Это одно и то же.
Вокруг озера раздался грохот, сотрясший снег, и из-под белого одеяла поднялись черные курганы земли. Кости тянулись к дневному свету, кости, оголенные временем, с некоторых из них еще свисала оборванная плоть; кости, еще завернутые в заплесневелый мех, черепа с разлагающимися глазами, еще сгрудившимися внутри. Гниющие туши, за которыми тянутся пугливые жуки, и древние скелеты, чистые и непорочные, как сам снег.
"Адское исчадие", - вздохнула Заира, и гнев исчез с ее лица.
Некоторые из них были людьми, с них свисали клочья доспехов, а в грудных клетках застряло ржавое оружие, оставшееся после древней битвы. Рядом с ними лежали олени с оскаленными черепами и раздвоенными рогами, огромные лохматые медведи со зловонными дырами в шерсти, волки с клочьями серого меха, прилипшего к пожелтевшим скелетам. Они следовали за тремя ядовитыми химерами, которые продвигались по дамбе к нам - авангард страшной армии.
"Пожалуйста, наслаждайтесь этим скромным развлечением", - с насмешливым поклоном произнес Рувен и скрылся в лесу.
"Уйди с дороги, Корнаро, - сказала Заира, выпуская свой огонь.
Я просунула руку под плечи Марчелло и потянула его назад, подальше от вспышки жара и света, от дыма и вони, к краю скалистой гряды. Вокруг нас простирался лед, тонкий и хрупкий, как барьер, не дававший мне кричать, а под ним - черная вода, глубокая и темная. Над нами кружили вороны, отчаянно каркая. Кровь Марчелло пропитала мою рубашку.
Я притянула его к себе и дрожащими руками стала рыться в сумке, отчаянно ища что-нибудь, что могло бы ему помочь, какую-нибудь забытую алхимическую мазь, чтобы остановить кровотечение, но все, что у меня было, - это пузырек с оживляющим зельем Терики.
"О Грейс, пожалуйста, скажи мне, что он исцелит тебя". Я не могла перестать плакать. Мой кинжал вывалился из его бока и пропал, и теперь оставалось только ужасное пятно крови на его потрепанном мундире, и дыхание Марчелло, и кровь, которую он выкашливал на мои уже побагровевшие руки, когда я прижимала их к ране: "Ты слишком ценен, чтобы позволить тебе умереть. Верно? Пожалуйста, позволь ему исцелить тебя".