"Я знаю, что это человек, который, когда хотел уничтожить крепость, решил, что лучший способ - это извержение вулкана". Я наклонилась к Катэ: "Я не думаю, что немного снега остановит его".
"Это не остановит любого достаточно решительного Повелителя ведьм, готового понести некоторые потери. Причина, по которой к вам не вторгались зимой, заключается в том, что большинство из нас больше заботятся о жизни в наших владениях, даже если это только источник силы". Рот Катэ искривился, как будто он попробовал что-то горькое: "Рувен, бастион сострадания, каким он является, не имеет таких оговорок. Его резервы идут к границе. Он готовится к наступлению".
Я выпустила длинный вздох: "Очень приятно это слышать". Наши силы были сосредоточены в сильно укрепленных долинах рек и на лорийских холмах; нам нужно было как можно быстрее укрепить высокие перевалы, если они оказались не такими безопасными, как мы думали.
"У меня есть еще кое-что для вас, но теперь ваша очередь". Катэ понюхал шоколад, сделал экспериментальный глоток, и его брови поднялись: "Это не кофе".
"Нет, это шоколад. Мне он нравится гораздо больше". Я отпила из своей чашки: "Терика придумала анализ крови для выявления людей, попавших под действие зелья Рувена. Я могу дать вам рецепт, если у вас есть алхимики".
"О, это полезно. Я бы, конечно, узнал, если бы он подстроил что-то с моими людьми, но это утомительно - не доверять никому в гостях у Лета". Ухмылка Катэ померкла: "Хотел бы я поделиться с тобой хорошими новостями, но, боюсь, мои более мрачные. Рувен создает человеческих химер".
Мои внутренности сжались, вспомнив существ, которых я видела в Васкандаре - трехглазых гончих, бронированных шипами, полукошачьих рептилий с ядовитыми клыками, и раздавленную тварь, которая не была скорпионом, на полу камеры Игнацио: "Он делает это с людьми?"
"Он очаровательный парень, не так ли?" Катэ скривил губы в отвращении: "В Васкандаре не так уж много того, что запрещено Повелителям ведьм. Но все правила, которые у нас есть, он нарушает, независимо от того, насколько они стары и священны. Он нажил себе много врагов, и даже его немногочисленные союзники начинают отдаляться от него".
"Может быть, мы сможем это использовать". Я нахмурилась: "Владычица Медведей и Повелитель Змей все еще держат армии, готовые напасть на нас через границу Лорейца, и это вынуждает нас разделить нашу оборону. Если мы сможем оказать на них давление, чтобы они отступили из страха быть связанными с Рувеном, мы сможем направить против него больше наших сил. Кто-нибудь из более влиятельных Повелителей Ведьм выступает против Рувена?"
"Ваша уважаемая прародительница Леди Орлов уже раздражена им. Не нужно много усилий, чтобы убедить ее дать понять, что любой, кто продолжит с ним работать, заслужит ее неудовольствие, и это, вероятно, все, что нужно, чтобы заставить союзников Рувена отказаться от него". Катэ потер руки: "Нет ничего лучше, чем сеять раздор среди своих врагов. Я поговорю с ней, когда вернусь в Васкандар".
Я улыбнулась: "Спасибо."
Катэ отмахнулся от моей благодарности: "Мне еще долго придется отрабатывать долг, прежде чем ты будешь мне благодарна".
Между нами повисло неловкое молчание. Было слишком легко забыть, что он предал меня, но не так легко простить. Я провела пальцем по ободку своей чашки с шоколадом.
"Наверное, да", - сказала я наконец: "Трудно полностью доверять тебе после этого, Катэ. Я хочу, но не могу".
"Доверие - это такое широкое понятие, миледи. У меня есть друзья, которым я готов доверить свою жизнь, но не свои секреты. Другим я бы доверил свои секреты, но не последний кусок торта".
Я подняла бровь: "Так в чем же я могу тебе доверять?"
В его глазах появился блеск: "Могу поспорить, что ты догадаешься, как я тебе отвечу".
"Спорим, что я тоже смогу". Я не смогла сдержать улыбку: "Давай сыграем в игру".
"Вы - оракул, миледи". Он закинул ногу на ногу на стул, как будто сидеть неподвижно для него было слишком тяжело и он мог в любой момент начать действовать: "Можно утверждать, что доверие - это не более чем знание того, как надежно человек сделает выбор, столкнувшись с противоречивыми принципами. Например, если речь идет о честности и вежливости, то, смею предположить, вы можете доверять своей подруге Заире, которая всегда выберет честность".
Я рассмеялась: "Да, даже если большинство порядочных людей с ней не согласятся".
"Тогда будем по очереди ставить друг друга в такие затруднительные ситуации?" Он протянул руку, как бы предлагая мне нечто удивительное: "Мы оба можем ответить на каждый из них".
"Очень хорошо." Я не могла устоять перед возможностью заглянуть в душу Катэ: "Кто будет отвечать первым?"
"Может быть, начнем с моего примера?" Он наклонил голову: "Честность или вежливость?"
"Вежливость", - твердо сказала я: "Если только речь не идет о серьезном вопросе. А вы?"
"Правда, всегда". Он усмехнулся: "Но я признаю, что иногда использую разницу между правдой и честностью".
Я подняла бровь: "Иногда?"
"Часто". Он благосклонно кивнул: " Твоя очередь спрашивать".
"Хорошо." Я задумалась на мгновение: "Как насчет этого: друзья или страна?"
Лицо Катэ стало торжественным: "Как повелительница ведьм Лета, я должен всегда ставить владения, которыми я управляю, выше своих личных привязанностей. И мои друзья не хотели бы, чтобы я пожертвовал ради них благом своего домена. Но это трудно, признаюсь, потому что я дорожу своими друзьями".
Я кивнула: "Я бы не стала ценить слепой патриотизм выше друзей. Когда ты обладаешь властью в великой империи, бывают моменты, когда ты должен быть готов противостоять ей, не дать ей уничтожить свой собственный народ, потому что она слишком велика, чтобы видеть его. Но если бы дело дошло до вопроса выживания, между моими друзьями или всей моей страной, конечно, я бы выбрала свою страну".
"Ты говоришь "конечно", но в моей Сердечной Гвардии есть один или два человека, которые выбрали бы противоположное". Катэ ласково улыбнулся, глядя через мое плечо на кого-то за сотни миль от меня - и, насколько я знал, он действительно мог смотреть на них, в некотором роде, с помощью своего магического чувства собственных владений: "И есть что-то, что можно сказать о такой глубокой преданности, даже если она идет вразрез с разумом".
Заира могла бы позволить Империи сгореть, чтобы спасти Терику, раз уж я об этом подумала. А Бри попыталась бы спасти всех, полностью отвергнув выбор: "Полагаю, ты прав", - сказала я: "Твоя очередь, я полагаю".
"Посмотрим". Он в задумчивости постучал пальцем по губам, затем поднял палец: "Ага! Классика: твоя жизнь или твоя честь?"
"Это зависит от обстоятельств", - медленно произнесла я: "Я бы не стала бросать свою жизнь только ради гордости. Но есть дела чести, за которые стоит умереть. Например, я умру, прежде чем преклоню колено перед Рувеном".
Катэ издал легкий вздох, похожий на призрачный вздох: "Может быть, это связано с тем, что я вивомант, но я ставлю жизнь выше чести. Честь - это вещь, которую можно починить потом, если ты ее нарушишь. Жизнь же, разрушенную однажды, уже не исправить".
"Полагаю, ты прав. Но бывают моменты, когда нужно отстаивать свою точку зрения. Вещи более важные, чем жизнь одного человека". Я пожала плечами, чувствуя себя немного глупо: "Может быть, это говорит моя калламорнская сторона".
"Скорее всего". Катэ улыбнулся: "Калламорны - прекрасный народ. И упрямый, как камень. Тогда твоя очередь".
Я не могла не думать о Марчелло и Заире. Я не сомневалась, что первый выберет честь, а вторая - жизнь: "Хм, дай подумать..." Марчелло. Черт возьми, почему бы и нет? В игре нужны ставки. Я встретила взгляд Катэ: "Любовь или долг?"
Он поколебался: "Ты имеешь в виду романтическую любовь или любовь вообще?"