Катэ пожал плечами: "Если бы повелителей ведьм было легко убивать, мы бы не вели этот разговор".
"Я присмотрю за ним", - сказала Гласс Верин, похлопывая по своему мушкету.
"Это не твоя работа", - сурово сказал Катэ: "Ты охраняешь мое сердце. А для этого мне нужно знать, что хотя бы некоторые из нас уйдут отсюда живыми. Как только мы установим Камни Перемирия, вы двое вернетесь через границу в Лет и будете ждать нас там".
Гласс выпрямилась, как обычно, опустив голову: " Закопайте это. Милорд, я не собираюсь уползать обратно в Лет, как побитая собака. Позвольте нам остаться и сражаться".
"Наше место - с вами, милорд", - согласилась Верин.
"Ба", - насмешливо отозвался Хэл: "Если вы останетесь, вас просто убьют". Я поморщилась. Он мог бы быть и не таким черствым, хотя я подозревала, что он не ошибся. Рувен увидит в нем слабое место Кате и нацелится на него.
"А как насчет тебя?" Гласс подняла брови: "Полагаю, ты будешь все время потягивать пиво и отпускать остроумные комментарии по поводу битвы?"
"Хэл будет ранен и, возможно, погибнет", - резко сказал Катэ: "Вот почему мне нужно, чтобы ты ждала за границей с врачом, Гласс. Это приказ".
Гласс склонила голову, губы ее сжались. Через мгновение они сумели выговорить: "Да, мой господин".
"Ты тоже, Верин. У тебя есть сын. Я не скажу ему, что отвез его мать в Казерат и убил ее".
Верин вздохнула: "Да, мой господин. Но если тебе понадобится помощь, я вернусь за тобой".
"Если мне понадобится помощь, вам лучше эвакуировать пограничные города". Катэ взял мою руку и поднес к своим губам. По моим пальцам пробежало электричество: "Удачи, леди Амалия. Я буду ждать в укрытии, готовый помочь, если тебе это понадобится".
Он, Верин и Гласс пошли обратно по естественной дамбе к берегу, а затем отделились и скрылись в лесу. Я не могла не волноваться за них. Это был лес Рувена, его присутствие дышало в каждом дереве, колыхало ветви беспокойных сосен. Немногочисленные птицы, наблюдавшие за ним с голых ветвей, принадлежали ему, как и примятая трава под нашими ногами. В любой момент, если Рувен узнает, что мы здесь делаем, сама земля может попытаться убить нас.
"Ты готов?" спросила я Хэла.
Он похлопал по эфесу своего меча и пожал плечами: "Если он приблизится, я вступлю в бой, чтобы защитить тебя. Ему придется обойти меня, чтобы снова окровавить камень и уничтожить твои притязания. Если по какой-то причине он не нападет, я буду много кричать, размахивать этим мечом и вообще угрожать ему, пока он не придет ко мне".
"Он не сдержится". Я посмотрела в его ярко-голубые глаза: "Есть большая вероятность, что он убьет тебя".
"Я знаю это", - хмыкнул он: "Я всегда думал, что умру в бою. Я не могу придумать лучшего способа, чем защищать свой дом от такого чудовища, как Повелитель Кожи".
Я должна была как-то привыкнуть к этому. Посылать людей на верную смерть теперь было частью моей работы. И все же горло сжалось, и я смогла только кивнуть и прошептать: "Спасибо".
Я повернулась к Заире, которая выглядела немного бледнее, чем обычно: пот еще не успел высохнуть на ее висках. Укус Аэли был красным и распухшим на тыльной стороне руки.
"А что насчет тебя? Ты готова?"
Заира издала резкий смешок: "Моя роль - поджечь лицо Рувена. Я готова уже несколько месяцев".
Я попробовала экспериментально и довольно неуверенно ударить ее по плечу. Она ударила меня в ответ, достаточно сильно, чтобы оставить синяк.
"Ну ладно, тогда", - сказала я, поморщившись: " Exsolvo."
Заира вздохнула с содроганием: "Я доверяю тебе вернуть меня, Корнаро".
"Конечно."
"А ты?" спросила Заира: "Готов ли ты помочиться на дерево Рувена?"
"Моя роль самая легкая из всех". Я попыталась улыбнуться, хотя и не была уверена, что это получится: "Все, что мне нужно сделать, это пустить кровь, а потом, возможно, блефовать как сумасшедшая, если все пойдет не так, как ожидалось. И в том, и в другом я достаточно практиковалась.
Прошло совсем немного времени, и на скрюченную ветку соседнего чахлого дерева приземлилась ворона. Она что-то срочно прокаркала, а затем снова взлетела.
"Это сигнал". Я выхватила кинжал и шагнула к окровавленному камню.
Здесь у меня не было такой сильной связи с землей, как в Атруине. Там единственным и истинным хозяином владений была Леди Орлов, сотни лет утверждавшая их своей кровью. Здесь же ее притязания были вторичны по отношению к притязаниям Рувена: ее магия струилась по рекам и ручьям Васкандара, прокладывая себе путь в земли, на которые претендовал другой. И все же, коснувшись края неровной древней скалы, я ощутила пульсацию земли под ногами. Это билось сердце Рувена. Это была его кровь. А это - его кость.
Я провела кинжалом по тыльной стороне руки, поморщившись от боли. Сделать порез было трудно, все инстинкты восставали против этого, и мне удалось сделать лишь неглубокий надрез. Но из него потекли красные жемчужины, и я занесла руку над чашей и зажмурилась.
Первая капля упала, светясь багровым светом. Как только она упала на камень, все изменилось.
Шепчущие деревья замолчали. Я полностью завладела их вниманием. Из леса вокруг нас поднялись птицы, испуганно крича. Я остро ощущал каждую травинку вокруг себя, больную и умирающую от того, что Рувен забирал из своих владений больше, чем отдавал; от его безрассудной жадности больше всего страдали те, кто был ближе всего к источнику его силы. Я чувствовала, как мучительно напрягаются ветви в пределах досягаемости, затаив дыхание в ожидании, бросит ли кто-нибудь настоящий вызов своему хозяину. Я смутно чувствовала, что озеро глубже, чем кажется, его дно теряется в непроглядной тьме. Подо льдом лениво шевелилась холодная рыба. Я чувствовал заснеженную землю и спящую в ней весну, ожидающую своего часа.
Я не могла прикоснуться ни к чему из этого, как могла бы, если бы была вивомантом. И мое сознание не достигало даже дальнего берега. Но земля гудела в моем сознании, напряженная, как натянутая струна арфы.
Упала еще одна капля крови, и еще. Ее едва хватило, чтобы стечь к устью канала, ведущего к озеру. Но этого было достаточно. Я устанавливала связь, которую не могла использовать я, но могла использовать Владычица Орлов, если бы захотела.
Внимание Рувена упало на меня, как на горящее здание. Он знал.
И он шел.
"Приготовься", - вздохнула я: "Он уже близко".
Хэл выхватил меч и шагнул вперед: "Как долго?"
"Недолго. Он почти..."
Выстрел разорвал ветреную тишину, раскатившись по небу, как гром.
Хэл зашатался и упал, кровь растеклась по его груди.
"Хэл!" закричала я, оставив окровавленный камень, и бросилась к нему. Но хотя он все еще слабо двигался среди камней и умирающей травы, я поняла, что уже слишком поздно.
На дальнем конце мыса, где он упирался в берег, стояли бок о бок Марчелло и Рувен, а за ними возвышался заснеженный лес. Из пистолета Марчелло все еще поднимался дымок. Легкий ветерок шевелил воротник длинного темного пальто Рувена, поднимая пряди его конского хвоста и смешивая их с зимним воздухом.
"Это была очень хорошая попытка, леди Амалия Корнаро", - воскликнул Рувен: "Может быть, она и удалась бы, если бы я случайно не заметил тот камень перемирия".
Он достал один из них из-за спины, где были сложены его руки, и с острой ухмылкой показал мне его окровавленную корону. Затем он бросил его в озеро. Камень проломил тонкий лед, оставив после себя черную дыру, и вода поглотила его.
У моих ног Хэл издал короткий влажный вздох и затих.
Глава Сорок Первая
Волны ужаса пронеслись по моей груди, холодные и темные, как озеро, запершее нас здесь. Я не могла понять, как за несколько мгновений было уничтожено столько всего: Хэл мертв, круг Камней Перемирия разорван, а мы отданы на милость Рувена в его собственных владениях. Конечно, я могла бы как-то повернуть время вспять и попробовать еще раз. Не могло же все пойти так ужасно и бесповоротно неправильно.