— Зачем ты мне это говоришь? — едва сдерживая смех, я скорчила гримасу отвращения.
— Я не сказала где именно. Теперь ты будешь бояться присаживаться в собственной комнате… — она чуть не захихикала, и я мельком увидела тетю, которую когда-то знала. Сэм похлопала меня по руке под изношенной тканью одеяла. — Не надо поддерживать нашу традицию, — она выглядела задумчивой. — Или надо. Я не знаю. Это просто еще одно приключение.
— Я это запомню.
Она снова погрузилась в фильм, а я просто сидела рядом, не в силах пошевелиться из-за страха пропустить что-то важное, что ей еще захочется сказать. Наконец она заговорила снова:
— Знаешь, чего мне не хватает? — она указала на телевизор, и я увидела парня, прислонившегося к машине, красной и блестящей. Его глаза были прищурены в улыбке.
— Старых фильмов?
— Нет, конечно. Рыцарства. Настоящей любви. Ваше поколение не знает о широких жестах. Демонстрирования, как чертовски сильно вы любите кого-то самым благородным, достойным фильма способом Клятв о вечной преданности.
— Такое все еще случается.
Она уставилась в телевизор, и сцена на экране отразилась в ее остекленевших глазах.
— Предложения на Ютубе и флешмобы не считаются, — наклонившись, она положила голову на одну из наших диванных подушек, и, когда она начала кутаться плотнее, я уступила ей одеяло. — Нам нужно больше широких жестов.
Я протянула руку и подоткнула одеяло ей под ноги.
— Ты уверена, что не голодна? — Внезапно мне пришло в голову, что она выглядит так, будто немного похудела с тех пор, как переехала.
— Нет. Кажется, у меня что-то болит. — Ее плечо снова дернулось, и она ухватилась за него другой рукой.
— Может, тебе стоит сходить к врачу?
— У меня больше нет страховки, малышка. Мой пакет услуг закончился. Я предпочитаю переждать.
— А ты не думала позвонить кому-нибудь из своих старых друзей? Может, ты почувствуешь себя лучше, если сходишь с кем-то из них на ужин.
Сэм вздохнула и закрыла глаза.
— Мэллори. У меня в телефоне три контакта. И ты один из них.
Меня поразила печальная реальность ее одиночества. Даже если я рядом с ней.
— Сделай мне одолжение, — пробормотала она с закрытыми глазами, — не доживай до сорока трех лет с тремя номерами в телефоне. Я хочу для тебя большего.
Мягкий звук ее храпа дал мне понять, что я могу уйти. Я встала, убедилась, что она укрыта одеялом, выключила телевизор и свет. Поднявшись в свою комнату, я проверила электронную почту и другие возможные места для сообщений, прежде чем решила, что с меня хватит ожидания. В моем телефоне было больше трех имен. Поэтому я позвонила одному из них.
Сара ответила после первого же гудка.
— Ты сейчас занята? Мне нужно отрепетировать свои пьесы для прослушивания.
С моей вновь обретенной уверенностью, я была готова бороться за роль в мюзикле, о котором говорил Такер. Он казался слишком взволнованным из-за постановки, и я хотела быть частью этого. Неважно, насколько маленькой будет моя роль.
***
Первый шаг к тому, чтобы не быть одиноким-это… не быть одиноким. Не в жалком смысле. В стиле «Эй, я хочу быть твоим другом, но дружба как улица с двусторонним движением». Я всегда ждала приглашения. Всегда готова была просто тащиться следом. Но я никак не могла вспомнить почему.
Одно дело быть частью группы, но совсем другое-быть тем, кто находится там в качестве молчаливого наблюдателя. Я была лишней. Вторичной. Я шла позади остальных, потому что на тротуаре или в коридоре не хватало места. Теперь я пойду наравне с остальными.
Время от времени во мне все еще возникало сомнение, но оно было мимолетным.
Поскольку праздники были не за горами, а времени, чтобы провести вместе, было мало, мы запланировали последний ужин в кругу друзей. Каждый должен был принести с собой какое-нибудь блюдо. Это была ночь, которую я никогда не забуду.
— Как это ты ничего не умеешь готовить? Ты работаешь в ресторане.
Такер бросил злобный взгляд в сторону Сары.
— Я не повар линии раздачи. Но если тебе захочется яиц, дай мне знать, — он толкнул через стол купленный в магазине тыквенный пирог, и Сара остановила его, прежде чем тот успел встретиться со стеной.
— Вспыльчивый, — цыкнула она.
— Я приготовила запеканку из зеленой фасоли. Это рецепт моей бабушки, — я подняла накрытое блюдо.
— Очень по-домашнему, — Маркус усмехнулся и многозначительно посмотрел на Такера.
Беркли была хозяйкой вечера, и она уже поставила на стол огромную тарелку с жаркое и несколько других блюд, утверждая, что приготовила их сама. Но я мельком увидела ресторанные пакеты в мусорном баке ее гаража, когда доставала напитки из второго холодильника.
Мы сидели и притворялись цивилизованными людьми, хотя нас хватило всего на несколько минут, прежде чем прозвучало что-то извращенное и вся правда вылезла наружу.
Беркли подняла свой бокал и постучала по нему вилкой, заставляя всех успокоиться.
— Это наш последний ужин. И я просто хотела сказать, что рада знать каждого из вас. Будь то на пару лет или меньше, — она улыбнулась мне, — я думаю, что мы будем друзьями надолго.
Я подняла свой бокал и сделала вид, что с энтузиазмом поднимаю тост, но он затерялся где-то между моей головой и сердцем.
Мы начали обсуждать планы на будущее, и Маркус слегка пожал плечами, потому что он ничего не планировал после получения сертификата.
Сара все еще делала ставку на Джульярд.
Я начала заполнять документы для гранта Пелла и нескольких других вариантов финансовой помощи, которые предложил мой консультант.
У Такера, конечно, не было ответа.
— Ты все равно куда-то поступишь, — тихо сказала я ему.
Он просунул свою руку в мою и сжал ее.
— Знаю. Давай не будем говорить об этом сегодня.
Остаток вечера мы провели, слушая музыку, вспоминая последние несколько месяцев, и в конце концов посмотрели фильм в домашнем кинотеатре Беркли. Остальные заснули, а мы с Такером не спали, уютно устроившись в плюшевых креслах. Целоваться было нашим любимым хобби, и мы не теряли времени даром, пользуясь тихим храпом наших друзей.
— Пошли, — прошептал он мне на ухо, потянув за руку, чтобы мы тихо вышли из комнаты. Как только мы оказались за дверью, он прижал меня спиной к стене и поцеловал с такой силой, что я слегка отстранилась.
— Мы не в моем доме, — упрекнула я его.
— Тогда пойдем туда.
— Мы не можем просто уйти…
Он поцеловал меня в ухо, и его голос слегка дрогнул.
— Нет. Мы можем.
В мгновение ока я уже стояла в ванной и смотрела на свое отражение в зеркале. Я готовилась к этому моменту последние несколько дней, зайдя так далеко, что даже купила красивый белый комплект нижнего белья. Он был совершенно прозрачным. При выборе, на секунду мне стало стыдно, что я использовала деньги мамы на сексуальную одежду. Но стыд прошел.
Сэм спала, и, хотя она объявила нам полуночный комендантский час, мы проскользнули уже после часа ночи. И по этому поводу я старалась не чувствовать себя виноватой тоже. Я хотела этого для себя. Или, по крайней мере, убеждала себя в этом.
Я вошла в свою комнату, внезапно почувствовав себя застенчивой и уязвимой в крошечном белье, которое не оставляло абсолютно ничего для воображения. Такер, как обычно босой, снова отвлекся на мой будильник, возясь с кнопками радиоприемника. Но когда дверь ванной тихо ударилась о пробку на плинтусе, он повернулся и посмотрел в мою сторону. Потрясения на его лице было достаточно, чтобы моя грудь покраснела от стыда.
— Тебе не нравится?
Он стоял неподвижно, его глаза обшаривали каждый дюйм моего тела от лица до пальцев ног и обратно.
— Конечно, нравится.
На дрожащих ногах я пересекла комнату и встала перед ним. Его руки потянулись к моей талии, жадно сокращая расстояние между нами. Кровать прогнулась, когда наши переплетенные тела упали на нее, Я стягивала его одежду, пока, в конечном счете, она не оказывалась на полу. Каждый снятый предмет заставлял мою кожу покалывать от предвкушения. Я напряженно прислушивалась к любым звукам из комнаты напротив, пока Такер тяжело дышал через мое плечо. Его палец спустили с моего плеча бретельку лифчика.