Я воздвигла стены вокруг своего сердца и той боли, что в нем была из-за Такера. В конце концов, мое сердце чувствовало только ушибы.
Пробуждение в рождественское утро ничего не значило. Сэм спала допоздна. Под елкой не было никаких подарков. Никаких традиционных рождественских блинов. Никакой музыки, играющей на заднем плане.
Я сидела рядом с елкой, смотря на звезду на верхушке и наконец-то понимая, как мало у меня осталось. Обхватив ладонями кружку с горячим яблочным сидром, я наблюдала за белыми огоньками, пока они не расфокусировались, становясь похожими на звезды в ясном ночном небе.
Мама позвонила в рождественскую ночь, и как бы мне не хотелось проигнорировать ее, я все же ответила.
— Мне очень жаль, что я не смогла приехать.
Она даже не призналась, что пропустит и мой день рождения тоже. Я подавила желание расплакаться.
— Конечно. Ты весело проводишь время с новым парнем? — я осмелела. — Кстати, как его зовут? Он вернется с тобой?
Она немного помолчала, а потом объяснила, что его зовут Рэндалл, и он совсем никак не связан с тем, что она не приехала домой на праздники. Кроме того, она сообщила, что не знает, что произойдет, когда ее контракт закончится, но я узнаю об этом первой.
Это не было похоже на правду. Я даже не была первой, кто узнал о Рэндалле.
Мы поговорили еще несколько минут, прежде чем я встала с кровати и закрыла дверь спальни. Я не хотела шептать, но говорила тихо, не желая, чтобы Сэм услышала, в какой бы части дома она ни была.
— Мама? Я знаю, ты все время говоришь, что не можешь уехать из Техаса. Но думаю, что с Сэм что-то происходит. Она выглядит больной и все время говорит, что простудилась, но я не уверена. Она ведет себя странно…
— Не волнуйся так сильно. Ты же знаешь, моя сестра всегда была… немного другой. Она действует по своим собственным убеждениям. Уверена, это из-за развода. Люди реагируют на такую ситуацию по-разному. И, ты знаешь, что ее уволили. Так что ей нечем заняться. Если человек переживает не одно, а сразу несколько событий, меняющих жизнь, это может привести к небольшой депрессии. Но думаю, ты поддерживаешь ее. Хорошо, что вы проводите время вместе.
Что бы ни заставило ее чувствовать себя лучше в этой ситуации.
После того, как разговор был окончен, я встала посреди своей комнаты, медленно поворачиваясь по кругу, чтобы хорошенько рассмотреть все, что меня окружало.
Приняв окончательное решение, я подошла к двери шкафа и сняла все фотографии.
Пришло время смириться.
Высоко подняв голову, я выбросила все в мусорное ведро, стоящее в ванной. В конце концов я убрала свою маленькую елку и положила подарок Такера обратно в шкаф. Становилось ясно, что у меня никогда не будет возможности отдать ему это. И это к лучшему. Персонализированные ноты предназначались человеку, которого я когда-то знала. Не тому, кем он стал.
Затем я выключила свет и спустилась вниз, чтобы найти тетю.
Она сидела на кухне, все еще в пижаме, перед ней лежала открытая поваренная книга. Сэм смотрела на нее остекленевшими, рассеянными глазами.
— Эй. Хочешь, я что-нибудь приготовлю? — Я подвинула книгу в свою сторону, смотря на фотографию, которую она разглядывала.
Она слегка покачала головой и сосредоточилась на моем лице, прежде чем улыбнуться.
— Нет, малышка. Я сама. — На ее лице отразилось замешательство. — Я просто пытаюсь вспомнить, как называется эта штука. Ты знаешь. Стеклянная, и на боку красные отметины. Она мне нужна, чтобы добавить молоко в суп.
— Мерный стаканчик?
Она щелкнула пальцами.
— Да. Вот как это называется. Где ты его хранишь, Майра?
Я фыркнула, потому что она явно имела в виду, что я говорю, как моя мать.
— И кто сейчас самый умный?
Она нахмурилась и перегнулась через столешницу.
— Следи за языком, юная леди.
— Хорошо. — Я подняла чашку и медленно пододвинула ее к ней.
Сэм взяла мерный стакан в руки и подошла к холодильнику, но тут же остановилась и замерла.
— Серьезно. Иди приляг. Я могу сделать это сама. — Я осторожно оттащила ее от холодильника и указала в сторону дивана.
Сэм тяжело опустилась на подушки. Через секунду она посмотрела на меня и улыбнулась, как будто только что поняла, что я здесь.
— Эй. Я собиралась приготовить суп. Хочешь немного?
— Я же сказала, что сама приготовлю.
— Когда?
— Только что, тетя Сэм. Ты что, подшучиваешь надо мной?
Понимание осветило ее глаза, и она слабо усмехнулась.
— Конечно, я шучу. — Она откинула волосы с лица и схватила со стола пульт. — Чувствую себя так, словно не спала целую неделю.
— Думаю, так и есть. — Я слышала, как она ходит по дому ночью. Это была одна из причин, почему я, пока спала, включала вентилятор в ванной: чтобы заглушить ее шум.
— Я куплю снотворное, — сказала она, отключаясь перед телевизором и оставляя меня заканчивать начатый ею суп.
***
Мой день рождения пришел и прошел. Как я и подозревала, мой отец даже не позвонил. Мама сказала, что когда вернется домой, то отвезет меня по магазинам или еще куда-нибудь, но мне было все равно. Сэм, как обычно, была единственным человеком, на которого я могла положиться, но печальный кекс со слегка согнутой желтой свечой на верхушке никак не улучшил моего настроения. Поэтому я рано легла в кровать и превратилась в зомби перед телевизором, пока, в конце концов, не провалилась в сон без сновидений.
Я провела новогоднюю ночь с Сэм, смотря по телевизору бал города, на котором я никогда раньше не была. Мысленно я добавила это к списку вещей, которые хотела бы сделать, когда уеду. Поездка в Нью-Йорк в канун Нового года внезапно оказалась на первом месте в моем списке. Сэм позволила мне положить голову к ней на колени и играла с моими волосами примерно до половины двенадцатого. Потом она толкнула меня в плечо, и когда я повернулась, чтобы посмотреть на нее, она улыбалась. Так продолжалось уже некоторое время. Она становилась угрюмой и раздражительной, а через несколько минут снова была Сэм, которую я всегда знала.
— Я приготовила нам парочку сюрпризов и вспомнила об этом только сейчас. У нас не так много времени. Пойдем.
Я последовала за ней в гараж. Она порылась в багажнике своей машины, вытащив пару плоских прямоугольников.
— Фонарики, — взволнованно сказала она. — Мы напишем на внутренней стороне все, что отпускаем из этого года, а в полночь запустим их в ночное небо.
Я искоса взглянула на нее.
— Серьезно? Это что, забавы старичков? — Я пожала плечами.
— Мне… все равно. Ты сделаешь это со мной. Давай избавимся от душевного багажа.
На кухне она протянула мне маркер, и я долго и напряженно думала обо всем, от чего мне нужно было освободиться. Я начала с имен моих друзей. Написала каждое на хрупкой бумаге. Затем я перешла к тому дерьму, которое оставили мне родители. Я начала было раздувать бумагу, но Сэм остановила меня.
— Ты должна написать одно желание на внешней стороне.
— Ты выдумываешь правила на ходу?
— Возможно. Так что… сделай это.
Я взглянула на фонарь Сэм и смогла разобрать только одно слово внутри. Ее почерк был беспорядочным, и я наклонилась, чтобы посмотреть, что она написала. Она спрятала фонарь с игривым выражением лица.
— Ты же знаешь, что лучше, чтобы желания были тайными.
Я размышляла о том, чего больше всего хочет мое сердце. Все было так очевидно, что я чувствовала себя глупо, записывая это. Но не будет лишним послать желание на небеса. Особенно если это сделает Сэм счастливой.
В одиннадцать пятьдесят восемь мы вышли на пронизывающий холод, и я уставилась на луну, слегка скрытую облаками, будто сделанными из папиросной бумаги. Серый цвет немного затмевал яркость. Я обхватила себя руками, сосредоточившись на единственной звезде, которую могла видеть. Я зажмурилась и повторила свое желание, просто на случай, если одного раза недостаточно.
Сэм зажгла маленький ватный шарик. Когда от жара фонарь начал подниматься выше и выше с кончиков ее пальцев, она подняла его над головой. А потом она повернулась, чтобы сделать то же самое с моим фонарем. Мы смотрели, как они, ярко светящиеся, поднимаются в небо, к деревьям — ее красный и мой синий.